Альпинисты Северной Столицы

ПЕРЕВОД КНИГИ Д. КРАКАУЭРА «В РАЗРЕЖЕННОМ ВОЗДУХЕ»

По материалам журнала «ЭКС» С. Шибаева

 В 1996 г. одному американскому журналисту сильно подфартило. Один известный американский журнал послал его в командировку для описания восхождения на одну самую известную вершину мира. Журналистом был Джон Кракауэр, журналом – Outside, вершиной – Эверест.

 Весной 96-го на юго-восточном гребне величайшей горы мира развернулись события, во время которых к вершине, ловя окно в погоде, рванулось сразу несколько групп восходителей. Высшей точки достигло 27 человек, но на спуске пятеро исчезли в буре и урагане разыгравшейся стихии и еще двое получили сильнейшие обморожения. В историю мирового альпинизма эти события вошли, как пример и безответственных решений и беспримерного героизма. Пример, где переплелись судьбы миллионерши и почтового служащего. Где умирающий альпинист по спутниковому телефону прощается со своей беременной женой и выбирает с ней имя будущему ребенку. Где в живых остается тот, кто 12 часов, брошенный своими партнерами, пролежал под снегом и льдом.

Джон Кракауэр оказался в эпицентре этих событий. В этом ему повезло, как журналисту. И повезло, как альпинисту – он остался в живых.

Кракауэр – талантливый журналист. Иначе он бы не работал в Outside, а его книга не стала бы бестселлером (700.000 экз. издано только в США).

Кракауэр – незаурядный альпинист. Первый раз он совершил восхождение в 9 лет. В его активе вершины Аляски, Канады, Патагонии, Антарктиды. Но в 96-м он оказался, образно говоря, не на высоте – и как человек, и как восходитель. Ему было мало уникальности момента. Недостаточно трагизма и драматизма. Ему нужен был скандал. И он сделал скандал.

Всё это выльется сначала в объемный репортаж на страницах Outside и чуть позже – в книгу «В разряженном воздухе» («In to air», 1996 1/ ), где он откровенно описывал многих своих героев. Но виновником многих бед был выведен русский альпинист Анатолий Букреев, питомец советской школы альпинизма, гид соперничающей компании «Горное безумие», один из сильнейших высотников мира того времени.

Технология скандала хорошо видна в книге Букреева и Де Уолта «Восхождение», выпущенной   в 1997 г. в ответ «In to air» и переизданной у нас в 2002 г.

События на Эвересте взволновали и российскую альпинистскую общественность. Но все эти годы судить о них можно было лишь по слухам. Только теперь, когда в России вышли обе книги, можно составить собственное мнение о происшедшем восемь лет назад.

Книга «В разряженном воздухе» издана тем же форматом, что и «Восхождение». Им удобно стоять рядом на книжной полке...

Заметно, что перевод (Е. Полищука) сделан не альпинистом, и в редактировании книги люди, знающие специфику горовосхождений, не участвовали. Что такое бугелирование над пропастью? Иммунизация билетов? Или тяжелый септет «7 вершин»? Я так и не смог догадаться. Но даже шероховатости перевода не умаляют достоинств автора, ярко и динамично рассказывающего о событиях весны 96-го. Автор умеет – то сфокусироваться на важных деталях, то панорамировать над происходящим. Книга иллюстрирована рисунками и фотографиями.

Необходимо отметить, что, перевод «In to air» несколько лет назад готовил Сергей Калмыков – питерский МС по альпинизму, заключивший даже официальный договор с Издательством – праводержателем (в Москве) на издание книги в России. Но по каким-то причинам блестящая работа Сергея (не уступающая первоисточнику по стилю, к тому же снабженная объемными пояснениями и введением для неискушенных в тонкостях альпинизма), так и не увидела свет.

 Ниже представляем отрывок (относительно А. Букреева) из книги Д. Кракауэра «В разряженном воздухе» в переводе С. Калмыкова. 

 -------------------------

Из книги Джона Кракауэра “В разреженную атмосферу”

(“Into Thin Air” по-английски предлог “into” имеет смысл движения внутрь чего-то - С.К.)

Тема: “Анатолий Букреев”

Фрагмент из главы 11 - “Базовый лагерь - 6 мая 1996г.- 17.600 футов (5.360 м - С.К.)”, стр. 148-150.

(События происходят 7-го мая во II-м лагере (21300 футов - 6500м) на орографически правобережной морене Западного Цирка л. Кхумбу под ю.-з. стеной Эвереста во время последнего подъема команд Холла и Фишера с целью достижения вершины. Обе группы поднялись в этот лагерь накануне, 6-го. Следующий день был объявлен выходным. Всего в это время во II-м лагере стояло около 120 палаток! - С.К.)

Поздно во второй половине того дня Фишер прошел через наш лагерь по направлению к своим палаткам, стиснув зубы и передвигаясь с не характерной для него медлительностью. Обычно он старался поддерживать непреклонную нацеленность вперед, вверх; одно из его любимых наставлений было: “Если вы обленились, вы не дойдете до вершины. Если мы уж здесь наверху, нам все время нужно пахать”. Однако, в тот момент Скотт ни в малейшей мере не выглядел “пашущим”, напротив, он казался предельно уставшим и чем-то обеспокоенным.

В акклиматизационном периоде он поощрял своих клиентов передвигаться вверх-вниз по горе независимо (ранее, в гл. 8, стр. 109: “В отличие от Холла, который настаивал, чтобы наша группа выше Базового лагеря держалась все время вместе под непрерывным наблюдением гидов, Фишер полагал, что в акклиматизационном периоде клиентам надо давать свободные поводья во время передвижения вверх и вниз по горе”.- С.К.); в результате из-за этого он вынужден был сделать ряд поспешных, незапланированных экскурсий между Базовым и верхними лагерями, когда несколько клиентов столкнулись с трудностями и нуждались в сопровождении их вниз. Он уже выходил специально для того, чтобы помочь Тиму Мадсену, Питу Шенингу и Дэйлу Крузу. Вот и теперь вместо крайне необходимых полутора дней отдыха ему пришлось сделать стремительное круговое путешествие из лагеря II в Базовый и обратно, чтобы помочь своему старому другу Крузу спуститься в Базовый лагерь с заболеванием, которое выглядело как рецидив высокогорного отека мозга.

Накануне Фишер пришел в лагерь II около полудня сразу после Энди и меня, поднявшись из Базового лагеря намного впереди своих клиентов. Он приказал гиду Анатолию Букрееву затащить тылы наверх, находясь вплотную к группе и держа каждого под наблюдением. Однако Букреев игнорировал инструкции Фишера: вместо подъема вместе с командой он долго спал, принял душ и покинул Базовый лагерь где-то на пять часов позже последнего из клиентов. Таким образом, когда Круз, находясь на высоте 20000 футов (6100 м - С.К.), утратил способность передвигаться из-за разламывающей голову боли, Букреева нигде не было поблизости, что вынудило Фишера и Бейделмана бежать вниз из лагеря II и брать на себя управление критической ситуацией сразу, как только вместе с альпинистами, поднимавшимися в Западный Цирк, пришло известие о состоянии Круза.

Вскоре после того, как они подошли к Крузу и начали мучительный спуск в Базовый лагерь, в верхней части ледопада они наткнулись на Букреева, поднимавшегося в одиночестве, и Фишер сделал резкий выговор гиду за уклонение от своих обязанностей. “Эх, - вспоминает Круз - как Скотт накинулся на Толи (так везде в книге написано имя Букреева - С.К.). Он хотел знать, почему тот оказался так далеко позади всех, почему он не поднимался вместе с командой”.

По словам Круза и других клиентов напряженность между Фишером и Букреевым нарастала на протяжении всей экспедиции. Фишер платил Букрееву $25.000 - необычно щедрая  плата гиду на Эвересте (большинству гидов на горе платили от $10.000 до $15.000; опытные шерпы-восходители получали от $1.400 до $2.500), а исполнение своих обязанностей Букреевым не соответствовало его ожиданиям. “Толи был очень сильным и очень хорошо технически подготовленным альпинистом, - объясняет Круз - но он был плохо подготовлен в социальном смысле. Он не желал заботиться о других. Он совершенно не был командным игроком. Я еще раньше говорил Скотту, что не хочу, чтобы мне пришлось на больших высотах подниматься на гору рядом с Букреевым, т.к. сомневаюсь, что могу расчитывать на него тогда, когда это потребуется”.

В основе проблемы было понимание Букреевым своих обязанностей, которое отличалось от того, что понимал под этим Фишер. Будучи русским, Букреев являлся порождением жесткой, гордой, привыкшей к трудностям культуры восхождений, которая не считает нужным потакать слабостям. В Восточной Европе гиды обучены вести себя более как шерпы - таскать грузы, навешивать веревки, прокладывать путь, - а вовсе не заботиться о ком-либо. Высокий, светловолосый, с красивыми славянскими чертами лица, Букреев, с его двадцатилетним гималайским опытом, включая два бескислородных восхождения на Эверест, был одним из лучших альпинистов-высотников в мире. В ходе своей выдающейся карьеры он сформулировал ряд нетрадиционных мнений о том, как следует подниматься на гору, которые настойчиво отстаивал. Он был очень красноречив, доказывая, что гиды делают ошибку, когда нежат и балуют клиентов. “Если клиент не может залезть на Эверест без существенной помощи со стороны гида, - говорил мне Букреев - этому клиенту не следует ходить на Эверест. Иначе там, наверху могут быть большие проблемы”.

Однако, отказ или неспособность Букреева играть роль гида в общепринятом смысле этого слова злили Фишера. Это обстоятельство также вынуждало его и Бейделмана взваливать на свои плечи непропорционально большую долю хлопот по обслуживанию клиентов их группы, и к первой неделе мая эти усилия нанесли очевидный ущерб здоровью Фишера. По прибытии в Базовый лагерь вечером 6го мая с больным Крузом Фишер позвонил в Сиэттл по спутниковому телефону журналистке Джейн Бромет (? - С.К.) и своему партнеру по бизнесу, Карен Дикинсон, и горько жаловался на непокорного Букреева. Ни одна из женщин не могла и подумать о том, что это был их последний разговор с Фишером.