|
|
|
|
|
|
| Альпинисты
Северной Столицы |
|
СКОЛЬКО СТОИТ ПОБЕДА?
...И
если б так судьба не посмеялась. Так уж совпало, что летом 1974 года центральные газеты нашей республики опубликовали на своих четвертых страницах громадные объявления Госстраха. Последний обещал гражданам различные виды страхования. В особенности меня заинтересовал один вид страхования от несчастных случаев. Газета «Вечерний Душанбе» (11 июля 1974) рекламировала его фотографией группы альпинистов на привале, а «Коммунист Таджикистана» (7 августа 1974) — двумя, но тоже альпинистами, в полном обмундировании. Мне представляется, что это весьма симптоматично. Как известно, все еще велик травматизм в горах, обусловленный сошедшими лавинами, камнепадами, техническими ошибками восходителей и т. п. В альпийской связке концы веревки часто определяют твою жизнь и жизнь твоего товарища. Но не только это. Факторы известные и факторы случайные на высоте, как змей Горыныч, стоят на пути восходителя. Хотя об альпинистах и говорят, что они обладают шестым чувством, сигнализирующим об опасности, но все же оно иногда подводит. Подводит даже самых опытных и прославленных. Люди прекрасно знают об опасностях, подстерегающих их в горах, но это редко, очень редко уберегает их от походов. Мастер спорта по альпинизму В.М. Божуков отмечает, что ему не знаком большой альпинист, с которым не случалось бы ничего драматического. Не приходится спорить с мастером, да и анкеты это подтверждают. Хотя из 243-х опрошенных 124 не были в аварийной ситуации, зато остальные испытали «прелести» непогоды (87 человек), сами илл их товарищи попадали под лавины (36 человек), камнепады (18 человек), срывались (86 человек). Смертельную опасность несли в себе, как отмечали сами альпинисты, обморожения, холодные ночевки, снежная слепота, тепловой удар, отсутствие еды, падения, тактическая неподготовленность коллектива. Причем все это могло поразить и поражало вне зависимости от стажа восхождений. Один из заслуженных мастеров спорта Болгарии, занимающийся альпинизмом 21 год, указал, что он был в опасных ситуациях «много раз, просто трудно вспомнить сколько». Был и такой ответ: «лично нет, но неоднократно в качестве спасателя». Каждый раз Федерация альпинизма СССР подробно разбирает все несчастные случаи, предупреждает, советует, наказывает, но ведь всего не предусмотришь, в особенности действий молодых, не очень еще опытных. «Своим приговором, товарищи судьи, вы с предельной четкостью должны сказать, что молодые альпинисты должны быть окружены всяческой заботой, всесторонней и полной. Но молодые альпинисты должны понимать, что резкое и грубое нарушение дисциплины не может даже при самой большой заботе предохранить их от опасности». Это выдержка из опубликованной речи крупного советского адвоката Я. С. Киселева по «делу Поповой». Попова работала инструктором в альпинистском лагере и двое ее подопечных новичков погибли из-за «живого» камня. Иногда дело, к счастью, и не доходит до фатального исхода, человек остается жить. За заслуги перед Австрийской республикой ее президент вложил в обмороженные руки Герберта Тихи почетный знак «За заслуги». Я прочитал об этом в его очень интересной книге «Чо-Ойю — милость богов» (М., «Физкультура и спорт», 1960). Тихи упоминает о Ламбере, которому «пришлось заплатить за восхождения в альпинизме не только потерей нескольких пальцев на руках, но и потерей почти всех пальцев на ногах». А Луи Лашеналь потерял уже не почти, а именно все пальцы на ногах; Морис Эрцог — все пальцы рук и ног. Этот печальный список жертвоприношений можно, к сожалению, продолжить. У нас после трагедии с альпинистами на Хан-Тенгри в 1936 году заслуженный мастер спорта В. Абалаков лишился, в результате отморожения, 13 пальцев. И хотя Тихи как-то выразился, что «победа стоит значительно дороже, чем несколько обмороженных пальцев», как-то трудно понять этот «прейскурант», где в столбике ассортимента — горные вершины, а в столбике стоимости— части человеческого тела. Но, повторяю, все описанное в случае счастливого исхода. А многие так и остаются навсегда в горах, и о многих могилах знают только скрывающие их горы.
ГДЕ НУЖНО ВЛАСТЬ УПОТРЕБИТЬ Но в особенности бывает тяжело, когда в горах гибнет человек не в результате какой-либо из этих причин, а как бы «внезапно», без внешнего развития симптомов, предшествующих болезни. Зачастую это происходит на протяжении всего нескольких часов : шел со всеми — сел — лег — умер. Имеющиеся в моем распоряжении данные лишний раз подчеркивают, что наступающее в ряде случаев на высоте состояние обусловлено предшествующими заболеваниями. Поражения органов дыхания и сердечно-сосудистой системы, неполная ликвидация или скрытый период заболевания в сочетании с неизбежным в альпинизме утомлением и переохлаждением на фоне кислородной недостаточности способствуют значительному «полому» организма. Е. Белецкий в книге «Пик Ленина» (М., «Мысль», 1970, 2-е издание) пишет, что в 1936 году у двух бойцов на высоте 5.800 м при подъеме начался приступ затяжной малярии. В 1972 году во время Международной альпиниады при восхождении на пик Коммунизма у советского участника К., 38 лет, застарелая язва двенадцатиперстной кишки привела к прободению стенки этого органа, а у монгольского мастера Л., 39 лет — также язвенная болезнь привела к тяжелому кровотечению. Обоих их успели доставить вниз в больницу и с успехом оперировать. Список примеров можно продолжить. К сожалению, не всегда все так хорошо оканчивается. Думается, не будет преувеличением утверждение, что в условиях высокогорных восхождений, особенно отягощенными конфликтными ситуациями, страдают самые разнообразные системы органов. Нарушения пищевого режима и функций органов пищеварения, как было выяснено автором этих строк совместно с С. Гуторовым (1983), в первую очередь ведут довольно часто к явлениям типа геморроя. Развитие же в горах язв желудка и двенадцатиперстной кишки, причины которых до последнего времени до конца не ясны, следует расценить как следствие резкого физического и эмоционального напряжения спортсмена. В числе причин, которые могут иметь место у альпинистов, упомянем и обездвиживание в сочетании с холодом после травм. На возникновение язв оказывает влияние и повышенное выделение надпочечниками некоторых гормонов, и нарушение функций кровеносных капилляров, и угнетение в условиях недостатка кислорода на высоте выделения желудочного сока. На протяжении десяти высокогорных экспедиций, производя сотни вскрытий крыс, кроликов и собак, завезенных на высоту, мы обратили также внимание на часто встречавшееся у них вздутие желудка и кишечника. В довершении к этому мы произвели анкетирование альпинистов и подтвердили наблюдения, что у этих спортсменов на фоне казалось бы полного физического здоровья, но при значительных психологических травмах, могут внезапно возникать симптомы так называемого острого живота, неминуемо требующие оперативных вмешательств. При вскрытии живота, а нам известно четыре таких случая, а затем на удаленных препаратах оказались и прободные язвы желудка и двенадцатиперстной кишки. Таким образом, по результатам опроса альпинисток и предварительным наблюдениям было сделано предположение, что на высоте (или при продолжительном подъеме) могут наблюдаться симптомы нарушения деятельности желудочно-кишечного тракта и застой крови в пределах сосудов органов пищеварения. А все это способствует развитию геморроя или усилению его проявлений. Возникновение этих нарушений не является чем-то необычным, будучи в данных случаях «эхом» пребывания в горах. В августе 1971 года альпинист 1 разряда Г. на Тянь-Шане за месяц до восхождения на предполагаемую высоту 6.088 м перенес острый фурункулез, в результате чего был отстранен врачом от восхождений в данном сезоне. (Это был участник камчатской группы МСМК СССР Германа Аграновского. Участник Г. был отстранен от восхождений мной – Германом Андреевым – врачом ленинградской экспедиции ДСО «Локомотив» (КАМНЕПАД НА ПОБЕДЕ) – Прим. ред.). Пренебрегая этим, Г. переночевал без горячей пищи в сыром мешке в пещере на высоте порядка 6.000 м. В результате развилось двустороннее воспаление, перешедшее сразу же в отек легких. Человек погиб. (А кто его выпустил на гору? Чья это была экспедиция? Кто был в руководстве? Почему, наконец, группа оставила его одного в пещере и на вершину ушла? Опять же читайте – «КАМНЕПАД НА ПОБЕДЕ». Прим. ред.). Челябинские альпинисты, шедшие траверс пика Победы, потеряли в 1970 г. спортсмена X. в течение двух дней; в 1955 году на высоте 7.100 м умер от сердечной недостаточности мастер спорта, кандидат медицинских наук В. Вывод, который напрашивается из всего этого: высота обостряет течение как явных, так и недолеченных и скрытых заболеваний. Не зная этого и невольно обманывая себя, или зная и дезориентируя врача команды, ты рискуешь не только сам, но и подвергаешь на высоте риску своих товарищей. Но даже если альпинист внешне здоров, то и тогда высотные достижения иногда приводят к нарушению пределов работы физиологических систем организма, нарушению принципов саморегуляции. Естественные компенсаторные механизмы в виде возрастающей легочной вентиляции, усиленного кровообращения и т. п. протекают слишком по-разному. Я считаю, что предшествовавшая акклиматизация и стаж альпинистской деятельности далеко не всегда предохраняют от возможности развития трагического исхода в результате восхождения. При этом усталость во время восхождения, продолжительность периода, прошедшего после последнего подъема, как уже указывалось, еще и характер имевших место даже за несколько месяцев до подъема заболеваний, климатические условия, да и нередкие психологические травмы — все эти факторы, как каждый в отдельности, так и в совокупности могут привести к срыву адаптации. Влияние погодных факторов может значительно усугубить состояние здоровья, привести к гибели. Так, в августе 1974 года в районе пика Ленина разразился ураган. В это время на высоте 6.950 метров находилась группа из 8 альпинисток, и в их числе ассистент кафедры физики Таджикского медицинского института, мастер спорта Ильсияр Мухаммедова. Отряды, вышедшие на их спасение, не успели — все девушки погибли. Разбирая возможные причины этой трагедии, специалисты напоминают, что в 1937 году на Нанга-Парбате — одной из высочайших вершин земного шара — погибло около двадцати альпинистов из германской экспедиции. Аналогичное случилось и в августе 1955 года на пике Победы. Во время подобных атмосферных коллизий на обтекаемых поверхностях горных склонов происходит значительное понижение давления и температуры воздуха. Таким образом, и без того низкое атмосферное давление еще более снижается. Альпинист при этом оказывается как бы на гораздо большей высоте, акклиматизации к которой у него нет. Но вот вершина взята. А затем? Радость, новый разряд, медали, звания, достижение чего-то того, что ведомо только самому альпинисту. Но, в противоположность им, может быть и. горе, печаль, трагедия родственников, гибель полезного члена общества. Как не вспомнить при этом слова Ф. Энгельса: «Не будем, однако, слишком обольщаться нашими победа ми над природой. За каждую такую победу она нам мстит. Каждая из этих побед имеет, правда, в первую очередь те последствия, на которые рассчитывали, но во вторую и третью очередь — совсем другие, непредвиденные последствия, которые очень часто уничтожают значение первых»1/. К сожалению, мы, врачи, не всегда можем заранее выявить имевшую место патологию и данной нам властью отстранить спортсмена от восхождения. Вообще у спортсменов, чаще, чем у не занимающихся спортом, наблюдаются случаи внезапной смерти. Объясняется это наличием так называемого «спортивного сердца», для которого характерно утолщение левого желудочка, замедление пульса, нарушение распространения по сердцу нервных импульсов, как и питания кровью этого органа. Не буду скрывать, что существующие методы обязательной перед восхождением проверки еще очень далеки от совершенства. Ну, присел несколько раз спортсмен перед врачом или попрыгал — немного изменится пульс, артериальное давление. Однако приемы эти грубые и надо обладать слишком явной патологией, чтобы врач ее не просмотрел. Кроме того, сами альпинисты зачастую, как маленькие дети, скрывают от врача болезненные симптомы, уповая на авось, на свой высокий спортивный титул и мастерство, а если дело происходит уже на высоте — то просто не всегда могут достаточно адекватно оценить свое состояние (напоминаю, что на высоте может меняться психика). В чем-то можно понять и спортсмена. Целый год готовился, собирался, тренировался, приехал за тридевять земель, потратил время, деньги, и вот — из-за какой-то «банальной» ангины приходится отказываться от много раз передуманного и столь желанного. Кроме того, как-то неудобно отвлекать своих товарищей по восхождению для сопровождения или, еще тяжелее — транспортировки себя вниз (одному идти абсолютно воспрещено!). В такой ситуации естественно желание как-то перемаяться. Иногда удается, иногда — нет, а тогда вплоть до гибели. Учитывая ряд перечисленных моментов, дисциплинарная комиссия Федерации альпинизма СССР приняла 15 апреля 1969 года решение о несчастных случаях и авариях с альпинистами. Вот выдержка из него: — В связи с бурным развитием высотного альпинизма дисциплинарная комиссия Федерации альпинизма СССР считает нужным специально обратить внимание на опасность, связанную с различными заболеваниями на высотах выше 5000 метров. Известно, что на таких высотах из-за кислородной недостаточности большинство заболеваний, особенно простудных, бурно развиваются и протекают очень быстро. Наиболее радикальным способом лечения является быстрый спуск вниз до высоты ниже 3000 метров. Во многих случаях только быстрый спуск (или длительное применение кислорода для дыхания) может спасти заболевшего. На высотах порядка 6-7 тысяч метров острое переутомление, сильная простуда ангина и воспаление легких могут в течение суток привести к смерти заболевшего.
МЕТР МЕТРУ РОЗНЬ Я уже упоминал, что отдельные участники нашей экспедиции весьма по-разному переносили подъем на высоту 4.000 м, расплачиваясь за это кто головными болями, кто тошнотой и рвотами, всевозможными тягостными ощущениями, одышкой, вялостью, бессонницей, носовыми кровотечениями. У некоторых оказалось повышенным артериальное давление, а, к счастью, в редких случаях — даже возникал отек легких. Были и те, кто спокойно переносил высоту, не обращая внимания на такие «мелочи», как трещины губ, солнечные ожоги, потеря аппетита. Все симптомы в особенности усиливались в первые дни при физической нагрузке и плохой погоде и, главным образом, у неальпинистов. Патологию нельзя было поставить в связь ни с возрастом, ни с полом. Указанная высота в 4.000 м, на которой мы отмечали болезненные симптомы, является «патологической» только для того района, где мы базировались. Другими словами, для каждой горной территории и для каждого человека различны условия появления горной болезни. Выдвинуто даже положение: акклиматизаций бывает столько же, сколько высот, на которых человек может жить. Вообще метраж, полученный при измерении гор по вертикали, далеко не всегда пропорционален тяжести горной болезни. Уже неоднократно отмечено, что, например, климатические условия на высоте 1 км в горах Патагонии соответствуют примерно 3 км в Западных Альпах. Климат же горных долин на высоте 1.500-2.000 м в Альпах в плане воздействия на организм идентичен высоте 4.000 м в Андах. Пребывание в горах Аляски сильнее сказывается на организме, чем в Гималаях. Горная болезнь поражает на Камчатке с 1.500 м, в Альпах и на Кавказе — на уровне 2.500-3.000 м, на Тянь-Шане — 3.500 м, в Андах — 4.000 м, в Гималаях — 5.000. Все дело в факторах местности и метеорологических условиях, вернее, в их сочетании. Задачей ученых является и попытка сопоставлений. Так, оказалось, что между высотой проявления горной болезни и фирновой линией существует четкая зависимость. Сотрудник Института географии АН СССР П.А. Фрумкин предлагал для этой цели ввести понятие «абалака» («абалак» — метр эффективной высоты; мера реакции человека на нее, образована от фамилии двух знаменитых альпинистов братьев Евгения и Виталия Абалаковых), учитывающего действие факторов высоты. Поэтому-то «абалак» меняется на высоте одних и тех же гор от времени года, периода суток, атмосферных условий. Именно в целях сопоставления трое наших сотрудников в составе 23-й Советской экспедиции побывали в 1977-1978 годах в Антарктиде, где ряд климатогеографических условий близок к нашим. Там тоже есть горы, на которые наши коллеги впервые в истории этого континента завезли 600 белых крыс. Эксперименты на них и помогут провести сопоставления по влиянию на строение органов высот Памира и Антарктиды, выработать какие-то общие и для других, столь необычных для организма районов, рекомендации. Если бы горные воздействия сводились только к недостатку кислорода, тогда метры одной горы были бы равны метрам другой, А так получается, нарушая законы палаты мер и весов, что метры разных гор различны в плане их воздействия на организм. В медицине уже описан и апробирован метод подготовки организма к высоте, получивший название «ступенчатая акклиматизация». Как слабый здоровьем человек отдыхает на каждой ступеньке лестницы своего дома, так и тут, желательно, поднявшись на один километр, провести, как на каждом этаже лестницы, по нескольку дней, но не пассивно, а кратковременно поднимаясь и опускаясь выше и ниже этого уровня. За это время организм успевает приспособиться, после чего — шагай дальше. Но мы не ходим, а нас привозят на высоту 4.000 м, да и времени для такого длительного подъема у нас нет. Поэтому первое время даже на такой высоте не очень-то приятно. Ваш покорный слуга чувствовал себя довольно сносно. Я долго не мог понять, почему на меня внешне не действует данная высота, пока не нашел в специальной литературе интересную табличку из работы А.Ф. Александрова и П. Е. Егорова, выполненной еще в 1939 году. Оказалось, что средняя предельно допустимая высота «подъема» в барокамере равна в метрах у бегунов — 8.333, игроков в спортивные игры — 8.200, тяжелоатлетов — 8.064, пловцов — 8.012, гимнастов — 7.859, гребцов — 7.800, солдат — 7.766 и летчиков — 7.714. А теперь добавлю, что почти всегда бегаю утром и являлся даже членом «Клуба любителей бега», организованного газетой «Советский спорт». Член-корреспондент АН Таджикской ССР профессор Я.А. Рахимов круглый год плавает в холодной воде (он, как это ни странно для теплого Таджикистана — «морж»). Кандидат медицинских наук морфолог А.А. Дорофеев и врач-хирург Р.К. Датхаев занимались баскетболом: первый из них перворазрядник, а второй кандидат в мастера; наш экспедиционный доктор, по профессии биохимик, А. Вахидов — кандидат в мастера спорта по боксу. Без всего этого трудно было бы работать на высоте. Ну, а остальные — они альпинисты. Хочу подобным перечислением профессий некоторых наших участников подчеркнуть, что наиболее оптимальное решение намеченной нами научной проблемы возможно только с участием представителей смежных с анатомией наук, комплексно и коллективно.
МАКРО И МИКРО Как реально происходит приспособление впервые завезенного в необычные условия организма, помогают в деталях разобраться опыты на животных. Будучи завезенными на высоту, они также страдают иа ней первое время, как и люди. А.С. Мухин и В.Ф. Гусев упоминают о своем спутнике — собаке, достигшей в Фанских горах высоты 4.700 м. Пожалуй, именно им принадлежит термин высотный «собачий потолок». Во время одной из эльбрусских экспедиций экспериментальные собаки были подняты на высоту «Приюта-9», т. е. 4250 м. Еще выше поднялась по собственной инициативе одна из собак нашей экспедиции по ребру «Буревестника» до высоты 4.500 м. Из литературы известно, что пес Гханкар участвовал в восхождении на высочайшую вершину мира — Джомолунгму. Добавлю, что в числе почетных членов Лондонского альпинистского клуба была до Второй мировой войны собака Чинель, из породы «прогулочная смесь». Она удостоилась быть соклубником с джентльменами за 53 трудных восхождения и 11 первовосхождений. А в нынешней, Австрии, в горах которой происходит более 4 тысяч снежных обвалов ежегодно, спасательная служба располагает 185-ю собаками-спасателями; списки аттестованных для высокогорной службы собак есть во всех горных государствах Европы. Но если коснуться многих сотен менее знатных л безымянных, то первое, что происходит в неприспособленном организме при подъеме в горы, это усиление внешнего дыхания и кровообращения. Этим хоть как-то компенсируется недостаток кислорода, а осуществляющие процессы реакции расцениваются как проявление «борьбы за кислород». Организм протестует, борется, он возбужден! В частности, частота сокращений сердца нарастает тем интенсивнее, чем больше разрежение атмосферы. Повышаются показатели артериального давления крови. Если все эти процессы затягиваются, то стенка сердца утолщается, само оно становится более крупным и тяжелым, явления гипертрофии сердца отмечены уже с высоты 2.000 м. В свою очередь, все это требует дополнительных энергетических затрат. Происходит извращение не только ряда функциональных отправлений в организме, но и, как показали наши опыты, изменение строения внутренних органов. Суживаются их кровеносные и лимфатические сосуды, соответственно происходит перераспределение крови и лимфы. Но, наряду с этим, в тканях органов возникают множественные кровоизлияния, отек. Кстати, кровоизлияния в сетчатку — частое явление. Не исключено, что они появляются в связи с внезапным увеличением венозного давления из-за возникающих на большой высоте рвоты, кашля и физического напряжения на фоне расширенных сосудов и повышенной капиллярной проницаемости. Как было доложено в 1980 году Я.А. Рахимовым на XI Международном конгрессе анатомов в Мексике, у животных на высотах порядка 3.600-5.100 м возрастает количество эритроцитов и вес печени, увеличивается и до 21-28 суток пребывания на высоте диаметр кровеносных капилляров ряда внутренних органов. Если взять сердце, то в нем, как показали наши наблюдения, развивающиеся процессы напоминают микроинфаркт, в легком, в печени, в почках, поджелудочной железе — микрокровоизлияния и т. п. Оценить все это можно как процесс поиска организмом какого-то нового режима функционирования. В данном «поиске» наше тело — эта, говоря современным языком, самонастраивающаяся система — отдает команды разным органам и системам (нервной, эндокринной, кровеносной, лимфатической и т. д.) о новом режиме функции структур, находящихся в состоянии значительного напряжения. Чаще всего все эти внутренние явления постепенно уравновешиваются и какого либо существенного срыва адаптационных механизмов или функциональней недостаточности не происходит. Как говорят медики, организм создает себе необходимые условия для относительного постоянства внутренней среды. Все описанное развертывается на протяжения первой стадии. Теперь об изменениях эндокринных желез. Все они, как говорится, находятся в состоянии напряжения. Как «живой» камень, падающий с горы, увлекает за собой все новые и новые, вызывая обвал, так и гормональные сдвиги одной из желез вызывают перестройку всего эндокринного аппарата. В результате наших исследований оказалось, что у завезенных животных увеличивается вес надпочечников. Наряду с этим, снижается вес щитовидной железы. Меняется также клеточный состав как этих желез, так и гипофиза. Все это свидетельствует о напряжении структуры и функции этих органов в условиях высокогорья. Возникающие при этом сдвиги в эндокринном балансе организма, естественно, не могут не отразиться на процессе роста костей и, в частности, черепа. Мы не проводили таких наблюдений, но я отсылаю моих читателей на несколько страниц выше, где говорилось о факте круглоголовости у постоянных жителей высокогорья. Быть может, наблюдаемые нами сдвиги в системе эндокринных желез у экспериментальных животных в условиях многовековой гипоксии у людей и привели к круглоголовости? Несколько слов по поводу поражения на высоте половых желез. Не только завоевание местного населения, но и его растворение всегда входило в планы всех агрессоров. Но оказалось, что такая политика возможна только на равнине. Когда в XV веке испанцы завоевали прежнюю столицу Перу — Джаун, находящуюся на высоте 3.300 м, то выяснилось, что они сами и их лошади, и даже их куры не дают потомства, или же высока внутриутробная смертность. Причем все это на фоне благополучно размножающихся и местных жителей и животных. Испанцы не стали изучать строение половых желез под микроскопом, доискиваться причин этой напасти, а просто перенесли столицу из Джаун в Лиму — на уровень океана. С тех пор положение в смысле влияния высоты не изменилось. Наблюдения, проведенные на добровольцах за рубежом, показали, что четырехнедельное пребывание их на высоте 4.262 м привело к уменьшению числа и изменениям вида сперматозоидов. Отсюда делается вывод, что гипоксия может в ряде случаев явиться причиной возникновения пороков развития разных органов. Поэтому нормальная плодовитость и размножение на высоте являются показателями полной приспособляемости организма. Было также установлено, что развитие как патологических, так и защитных компенсаторных механизмов происходит с разной интенсивностью в отдельных органах и системах организма. Но во всех из них имели место нарушения сосудистого русла, т.е. капилляров, мелких артерий, вен и лимфатических сосудов. В свою очередь, это вызывало как нарушение доставки к тканям энергетических веществ и ингредиентов, обеспечивающих обменные процессы, так и несвоевременное удаление ненужных организму продуктов. Как оказалось, необходим весьма строгий учет расхода и поступления в организм жидкостей: и количества выделенной мочи, и объема поглощенной воды. Обязательно надо стараться выпивать не менее 1,5 литра в сутки, а на высоте более 6.000 метров — до 4-7 литров, ибо здесь много жидкости выделяется через легкие из-за усиленной вентиляции в условиях сухого холодного воздуха. Постепенно часть отмеченных патологических явлений, в основном со стороны сердечно-сосудистой системы, сглаживается. На смену 1 стадии — аварийной адаптации — приходит с 15-20-го дня вторая стадия — стабилизация. Организм примирился. Так как выбирать не из чего, то надо по одежке максимально адекватнее и выгоднее протягивать (но не протянуть) ножки. Именно в это время происходит перераспределение пластических материалов между отдельными клетками и участками тканей органа, а также между отдельными органами. Не по-медицински мы судим о наступлении относительного привыкания: возобновляется прежний хороший аппетит, а начальник продовольствия и повар сбиваются при этом с ног. Наступает затем третья стадия — морфо-физиологического приспособления или уравновешивания с этой необычной окружающей средой. И функция, и строение органов почти приспособились к меняющимся неблагоприятным факторам. Значит возросла устойчивость к недостаточному снабжению тканей кислородом. Если нет клинически проявляемых патологических симптомов, то такое существование можно принять за норму, но только на высоте (!), ибо в условиях долины любой медик скорее всего определит ряд показателей организма как патологические. И еще, что замечено — акклиматизация к горам легче и быстрее происходит у людей, приехавших с юга, чем с севера.
ЛЮДИ – НЕ АНГЕЛЫ Как же долго сохраняется приспособление организма к необычным условиям высоты? По данным физиологов и наших исследований строения клеток и тканей внутренних органов установлено, что последние далеко не одновременно изменяются, а затем нормализуются на высоте. Процесс этот растягивается от нескольких месяцев до 3-5 лет. Только после этого срока можно признать, что организм приехавшего (завезенного) напоминает таковой аборигена. А наоборот? В специальной литературе уже неоднократно было описано такое страдание, как высокогорный острый отек легких, приводящий иногда к смерти. Он возникает обычно у людей на высотах, превышающих 2,5-3 км, при переохлаждении и большой физической нагрузке. Причем возникает не только через несколько часов (дней) у приехавших в горы, но и у коренных жителей. Правда, у последних это наблюдается либо при подъеме на непривычные для их организма большие высоты, либо после возвращения в горы вслед за имевшим место спуском на равнину. Выше все время подчеркивалось, что высота вредна. Но так ли это во всех случаях? Оказывается, нет. По данным физиологов, длительное пребывание в условиях умеренного недостатка кислорода повышает устойчивость организма к действию таких неблагоприятных факторов, как высокая или низкая температура, большое физическое напряжение, влияние производственных факторов типа облучения, различного рода удушья (например, действие окиси углерода, барокамерные «подъёмы на высоту») и др. В сходном плане была выполнена докторская диссертация заведующего лабораторией высокогорных медико-биологических исследований АН Таджикской ССР Виктора Белкина. Используя предварительную акклиматизацию, он изучал влияние вибрационного фактора, на организм, находящийся в условиях долины и высокогорья. Комплекс факторов высокогорья можно использовать и как средство профилактики таких заболеваний, как бронхиальная астма, коклюш, некоторые заболевания крови, гипертония, инфаркт миокарда; помогают факторы высокогорья в лечении юношеской шизофрении. Более того, как предполагает крупный специалист по горной физиологии Н.Н. Сиротинин, адаптация к высокогорному климату является одним из способов профилактики преждевременного старения. Я уже не говорю о всем известной роли горных целебных источников. Не зря же, как гласит древнегреческий эпос, Геракл, прежде чем воевать с орлом, терзавшем прикованного к скале Прометея, окунался в минеральные источники Кавказа. Что же считать акклиматизацией к высоте и насколько она устойчива? Данные самые разноречивые. Одни после так называемого летнего отдыха приходят более или менее в себя, как они сами отмечают, только через несколько месяцев. Но, в противоположность им, у других показатели, например, в беге осенью после отпуска становятся лучше, чем до восхождений. Добавлю еще к этому, что по данным английских и швейцарских физиологов, после испытания в виде подъема на восьмитысячник требуется несколько недель отдыха. И ни в коем случае нельзя дважды в одну экспедицию подниматься выше 8.000 метров. 36-летний австрийский учитель Р. Месснер по два раза поднимался на Джомолунгму и Нанга-Парбат. Этот, как его называют, «философ гор», убежден, что настоящий мужчина должен хоть раз в год попробовать свои силы на неприступной высоте. Все чаще альпинисты, дабы противопоставить себя последним на земле «географическим вызовам», стараются, набрав высоту, покорить несколько вершин. Так, японские восходители в октябре 1979 года совершили переход сразу через три пика Гималаев (Дхаулагири II, — 7.751 м, III — 7.715 м и V — 7.618 м). У нас в Союзе нет восьмитысячников. Мастер спорта В. Божуков поднимался на семитысячники 11 раз, заслуженный мастер спорта К. Кузьмин — 13 раз, В. Машков — 12 раз, причем иногда по два раза в сезон. На 1975 год насчитывалось шесть человек, побывавших на двух восьмитысячниках, а один — австриец Рейнгольд Месснер — даже в разные годы на четырех. Адаптация к недостатку кислорода сохраняется определенное время у альпиниста. Во всяком случае, она не теряется по прошествии 10-11 месяцев. По данным уже неоднократно упоминавшегося на страницах этой книги анкетного обследования, 57 человек пропустили один сезон, 37 — два, 21 — три, 12 — четыре, 9 — пять, 5 — шесть и 1 даже десять. Причины у них были самые различные (чаще всего работа и учеба, на втором месте — семейные обстоятельства, затем по убывающей,— болезни, призыв в Советскую армию, роды, моральные травмы, плохое поведение). Однако все они вернулись к активной спортивной деятельности. Эти примеры свидетельствуют, что горный климат или тренировки в барокамере придают организму повышенную устойчивость к неблагоприятным условиям внешней среды. В одной из специальных работ даже написано следующее: «Мы полагаем, что адаптацию к гипоксии, как, впрочем, и к многим другим воздействиям, можно рассматривать как проблему памяти. Запись ее (запоминание новой ситуации) осуществляется на разных уровнях, во многих клеточных структурах организма и, очевидно, прежде всего, в системе управления»2/. Но все-таки всех проявлений организма в ответ на пониженное содержание кислорода мы еще не знаем. Одно только точно, что каждый из нас обладает своим физиологическим «высотным потолком», и чем он выше, тем, скорее всего, лучше. Вот сейчас уместны строки из стихотворения болгарской поэтессы Елисаветы Багряны: Теперь-то
я уже знаю, | ||
|
