Альпинисты Северной Столицы  

Наш дорогой Семен Михайлович Керш!  
К 100-летию со дня рождения (1910-1985)

Вспоминают ветераны:
Пестов Владимир – КМС, инструктор
Дадали (Часова) Наталья – КМС, социолог
Лариса Кашевник – 1-ый разряд, инженер

Его знали и уважали все альпинисты Ленинграда, а для большинства из тех, кто пришёл в альпинизм в 50-е - 80-е годы он был как бы «крестным отцом» – вручал первую путевку в горы. Он не был ни титулованным альпинистом, ни знаменитым тренером, но многие из нас считают его своим учителем, воспитателем. Он воспитывал нас своей беззаветной преданностью спорту, любви к горам, дружбе. Его нет с нами уже 25 лет, но и сейчас, когда встречаются несколько ветеранов альпинизма и вспоминают прошлое – восхождения, друзей – всегда вспоминают Семена Михайловича – бодрого, энергичного, веселого, деятельного и обязательного спортивного  работника, мудрого старшего товарища.

Семен Михайлович Керш родился 16 августа 1910 г . в г. Демидов, Смоленской области. В 1917 г . с родителями переехал в Петроград (Ленинград), где в 1927 г . окончил 8 классов средней школы. В 1932 г . призван в Красную армию – курсант Воздухоплавательной школы г. Ленинграда, после окончания которой в 1933 г . по декабрь 1935 г . служит механиком 2-ой воздухоплавательной дивизии ДВК. В декабре демобилизован – переведён в запас.

В 1938 г . Семен Михайлович окончил Ленинградские курсы инструкторов физкультуры и с тех пор началось его почти полувековое служение на благо физкультуры и спорта нашего города. Он не занимал высоких постов, его должность – инструктор-методист. Но это был методист высшего класса, профессионал!

Подтверждением этого служат поощрения и награды (их очень много – приведу только отдельные, характеризующие широту деятельности Семена Михайловича):

1939 – за досрочное выполнение и перевыполнение государственного задания по сдаче норм ГТО премирован денежной премией в размере месячного оклада (постановление Президиума Обл. Совета ДСО «Молния»).

1941, февраль – грамота и премия за активную работу по проведению 3-го Всесоюзного лыжного кросса профсоюзов (Решение президиума Центрального Совета ДСО «Молния»).

1947, апрель – награждён грамотой и денежной премией в размере 500 руб. за обслуживание выборов в Верховные Советы РСФСР, Союзные и автономные Республики (Постановление Президиума Центрального Совета ДСО «Молния»).

1947, май – награждён грамотой и ценным подарком за хорошее проведение Всесоюзных  гимнастических соревнований (Решение Орг. Комитета).

1950 – грамота и ценный подарок за активную работу в секции альпинизма (Постановление Президиума ЛОС ДСО «Молния»).

1955, январь – награждён «Почетным знаком» ЦС ДСО «Буревестник» (Решение ЦС ДСО «Буревестник»).

1955, июль – награждён Почётной грамотой Ленинградского Обкома ВЛКСМ за развитие физкультуры и спорта среди комсомольцев и молодёжи.

И так отмечен каждый год трудовой деятельности С.М. Керша.

Я привёл эти данные не только потому, что они говорят о том как работал Семён Михайлович, но и о том, какое значение имели физкультура и спорт в советское время, какое внимание уделялось воспитанию и здоровью молодежи Правительством страны. И хотелось бы надеяться, что сегодняшние руководители спорта вспомнят о прошлых достижениях и займутся массовым спортивным движением – в т.ч. и альпинизмом.

Деятельность Семена Михайловича на спортивном поприще была прервана Великой отечественной войной.

В июле 1941 г . он был призван в армию (в звании лейтенанта) командир автовзвода Октябрьской дивизии Ленинградского ВО. С сентября 1941 г . по апрель 1942 г . – курсант курсов младших военных техников при 10 учебном автобате Ленинградского фронта. С апреля 1942 г . – техник-воздухоплаватель 1-го воздухоплавательного дивизиона аэростатов артиллерийского наблюдения Ленинградского фронта.

 С 1944 г . до окончания войны – в 8 дивизионе 2-го Белорусского фронта.

1943 г.	1944 г.

Керш – участник обороны Ленинграда, при прорыве блокады города штурмовал Шлиссельбург (ныне Петрокрепость). Одно из его боевых заданий – обнаружение хорошо замаскированной вражеской батареи, которая вела прицельный огонь по нашим позициям в районе Синявино и по проложенной железной дороге, по которой шло снабжение Ленинграда. Техник-воздухоплаватель Керш с аэростата корректировал огонь нашей артиллерии, и вражеская батарея была уничтожена, обстрел наших позиций прекратился, а поезда пошли в Ленинград по открытому графику. За выполнение этого задания Семен Михайлович был награжден орденом «Красной звезды». Медалью «За оборону Ленинграда» он был награждён в числе первых – 22 декабря 1942 г .

С.М. Керш награждён 14-тью правительственными наградами, в т.ч., помимо названных, медалями – «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга». Он так же удостоен особой награды, которую высоко ценили фронтовики – «Благодарность Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина» (приказ № 333 от 9 апреля 1945 г .).

Из вышесказанного видно, какой боевой путь прошел Семен Михайлович и при этом в его военном билете в графе VI «Ранения и контузии»   единственная запись – не имеет.

Уволен из армии в запас в апреле 1946 г ., а в сентябре того же года был, как записано в «Трудовой книжке»,  «восстановлен на прежнюю должность инструктором-методистом ЛОС ДСО «Молния». Далее была работа в ЛОС ДСО «Буревестник», а с 1958 г . по 1972 г . в ЛОС ДСО «Труд» на должностях инструктора-тренера по альпинизму и другим видам спорта.

1954 г.

1975-1982 гг. работал мастером спортивных сооружений Коробицынской спортбазы ЛОС ДСО «Урожай». Это было первое и долгое время единственное сооружение в знаменитой сегодня «Золотой долине». Последняя запись в «Трудовой книжке» С.М. Керша от 01.06.1985 г – «Исключен из списков личного состава ввиду смерти».

Семен Михайлович был разносторонним спортсменом – альпинист, лыжник, слаломист, конькобежец, всегда был в хорошей спортивной форме, был очень вынослив, что позволяло ему трудиться почти ежедневно по 12 часов в день.

1967 г. Австрия.	Чехославакия в. Риси	Чехославакия
Зима, на лыжах	Домбай, зима	Зима, на коньках

Он очень любил свою семью, старался как можно больше времени быть с ней вместе. Удавалось ему это с трудом – помимо кабинетной работы он судил различные соревнования (имел звание – «Судья Всесоюзной категории»), много лет был ответственным секретарём ФА Ленинграда, выезжал в командировки в альплагеря и т.д.

1969 г. Пробег Л-д - Выборг.	Дворцовая площадь.	Скалы.

Альплагерь Звездочка.	Домбай.	За рубежом.

И ко всем своим обязанностям, ко всем мероприятиям, в которых участвовал, относился со всей ответственностью и исполнял их наилучшим образом.

Семён Михайлович был образцовым семьянином – со своей женой Верой Федоровной прожил долгую совместную жизнь. 

Керш с женой.

Поженившись в далёком 1938 г . вместе пережили страшное горе, когда в июле 1941 г . погибли двое их новорожденных детей. А потом, несмотря на трудности военного времени (в 1944 г…!!!) родилась у них дочь Ирина, которую они воспитали, а после – ещё и двух внуков.

А как мы отметили 70-летие нашего любимого Семена Михайловича!... 

Юбилей, 70-лет.

Дадали (Часова) Наталья

Познакомилась с С.М. в 1960. К тому времени уже побывала в альплагере, получила значок «Альпинист СССР» и мне очень хотелось в горы снова. Я была замужем за Эдиком Часовым, он входил в состав общества «Труд» и, естественно, я пришла туда же. Семен Михайлович покорил меня сразу. Добрая улыбка, скрипучий голос и незабываемое чувство юмора! Уходить из этой комнатки не хотелось – здесь кипела жизнь. Я не помню, чтобы у Семена Михайловича во Дворце Труда были бы какие-нибудь помощники – он делал все сам. Но ощущение было такое, как будто бы здесь работает целая бригада. Одновременно он отвечал всем своим посетителям, а их всегда было много, печатал на машинке одним пальцем необходимую справку, отвечал на телефонные звонки, показывал, куда положить принесенное для кого-то снаряжение, входили новые посетители, в комнатку набивалось много народу, С.М. забывал поесть – время летело быстро, а количество дел не уменьшалось. Все здесь говорилось легко, приветливо с чувством юмора и с полной уверенностью, что все проблемы можно разрешить, не сейчас, так чуть позже, не таким путем, так иначе, но они обязательно будут решены! И ты получишь путевку в альплагерь, а другой получит необходимую справку для оформления отпуска, а эта пара молодоженов сможет с помощью С.М. расписаться не через месяц, как положено, а через три дня – ведь им же в горы уезжать.  Очень много сил и времени С.М. уделял семьям погибших альпинистов. Похороны, оказание материальной помощи, получение пенсий, забота о тех, кто остался в семье, всевозможная поддержка родителей, вдов и детей – все это Семен Михайлович считал своим личным долгом.

Все мои альпинистские годы прошли под присмотром Семена Михайловича. Вначале путевки в альплагеря, затем школа инструкторов, стажировки, повышение квалификации, поездка во Францию, получение документов – все это через Семена Михайловича.

Он не старел, не менялся с годами, казался вечным. И когда в 1985 я вернулась из Кабардино-Балкарии, где работала 3 года в ВГИ (Всесоюзный Высокогорный Институт) в Ленинград, Семен Михайлович был на месте. И вдруг от девочек я узнаю, что он в больнице. И, главное, где – на Березовой Аллее!  Это означало совершенно определенную и очень неприятную болезнь. Прошло какое-то время, все волновались, по телефону мы договаривались об очередности посещений. После моего очередного визита на следующий день была назначена операция – он не выдержал ее. Смерть Семена Михайловича меня потрясла. Накануне мы разговаривали в палате о многом. Он не хотел говорить о своей болезни, расспрашивал обо всем меня, строил планы, шутил, смеялся, на прощание крепко обнял.  В нем столько жизни было!

Вот несколько эпизодов с его участием:

В 1969 году я перешла на новую работу в НИИ Морского флота. Организация очень серьезная, о каком-то там альпинизме, а тем более о дополнительном отпуске летом на основании приказа тов. Сталина от 1953 года, они и слышать не хотели. А мне надо было обязательно поехать на все лето в Алибек. Оставив все соответствующие заявления на работе, обосновав дополнительный отпуск, я поехала. Мало того, для подкрепления своей позиции прислала на работу телеграмму о своей травме и необходимости подлечиться в лагере. Возвращаюсь осенью – на работе скандал. Звоню Семену Михайловичу – что делать? «Пусть твой начальник придет ко мне» – сказал Семен Михайлович. Мне удалось уговорить Юрия Наумовича Я, ( зам. начальника нашего отдела) отправиться к С.М.. Следует сказать также, что Юрий Наумович был юрист, и его особенно возмущал тот факт, что существует какой-то специальный закон об отпусках инструкторов альпинизма, о котором он ничего не слышал. Вот что рассказывали мне очевидцы этой встречи: Юрий Наумович –  крупный солидный мужчина появляется в комнатке Семена Михайловича. Там как всегда дым коромыслом – телефонные звонки, народ шумит, куча снаряжения, решается вопрос об очередных соревнованиях на скалах, кто-то еще едет в горы и т.п. На постороннего гражданина никто и внимания не обращает.  Он постоял, постоял и пошел на приступ: «У нас в отделе работает Ваша альпинистка Часова. Лето она прогуляла, ссылается на какой-то приказ…». «Да, – говорит С.М. – есть такой приказ, кто же его не знает? Все подтвердят это» – и он обвел рукой всю клубящуюся вокруг него толпу. «Покажите мне этот приказ» – потребовал Ю.Н. «Да если бы он у меня здесь был, его бы давно украли» – отвечает Керш – «но я Вам могу дать ссылку на него». Но ссылка не устроила начальство НИИ Морского флота и на меня посыпались неприятности. Керш нашел выход из положения: «Отправляйся в Городской Физкультурный диспансер и получи справку, подтверждающую травму, я туда позвоню». С.М. хорошо знал людей и разбирался в любой конфликтной ситуации.

Так оно все и получилось – медицинская справка успокоила начальство, из НИИ я вскоре ушла, а диспансером пользуюсь до сих пор.

Как-то ранней весной 1973 г . звонит Семен Михайлович: «Ты что делаешь вечером? А Эдик дома? Камин у вас работает? Тут к нам итальянцы приехали, хочу к вам их на камин привести». А надо сказать, что жили мы с Эдиком тогда в обычной советской коммуналке, и, хотя это был старинный дом с высокими большими, красивыми комнатами (лепнина, паркет, действующий камин), но главный квартуполномоченный в квартире был очень бдительным товарищем, и это не располагало к уютным посиделкам с иностранцами у камина. И все же мы договорились и 12 итальянцев под руководством С.М. вваливаются к нам. Выпивка и закуска у них с собой, на улице мокрый снег, а тут горит камин, Керш на пианино подыгрывает себе и поет «Лыжи у печки стоят…», тепло, весело, шумно. Через 40 мин. появляются дяди в серых шляпах, и начинается проверка документов. Все документы на всех итальянцев у Семена Михайловича в полном порядке – он подготовился! «Итальянские альпинисты, члены Итальянской Коммунистической партии решили навестить своих советских коллег» – заявил он сотрудникам Большого Серого Дома, те убрались восвояси, и мы благополучно провели замечательный вечер у камина без последствий.  (Надо сказать, что ни Эдик, ни я никогда не были членами КПСС, и Семен Михайлович это знал).

В этот Большой Серый Дом на Литейном Семена Михайловича вызывали неоднократно, по разным поводам, но он их не боялся. Наверное, многие помнят, как однажды (Прим. ред.: в 1964  – см. статью в этой книге «Из истории ленинградских скал») по возвращении со скал мы все как-то дружно построились и, довольно большой колонной, прошли по Литейному, а затем по Невскому до Дворцовой площади с самыми мирными призывами и лозунгами: «Да здравствует советская жизнь – лучшая жизнь в мире!», «Привет советским колхозникам от тружеников скал!», «Советские гипертоники – самые высокие гипертоники в мире!», «Слава советским дружинникам!» и т.п. Вообще дурачились и веселились от души. Милиция нас не трогала, но на следующий день С.М. вызвали в этот Серый дом, предъявили самые разные иностранные газеты со снимками нашей колонны, где заголовки разительно отличались друг от друга: «Советские студенты протестуют против…», «Советские рабочие выступают за…», но все они были криминальными. С С.М. основательно там побеседовали, он заверил их в полной лояльности советских спортсменов, но предупредил всех нас: «Поосторожнее, ребята, с юмором!» и стал ездить на скалы со всеми регулярно. И еще тогда в качестве меры против таких самодеятельных демонстраций было изменено расписание поездов – уже нельзя было так просто от Финляндского вокзала добраться до Кузнечного или Куликова, но это никого, конечно, не остановило.

Умение гасить конфликты и знание психологии людей помогало ему везде и всегда: в школе инструкторов и при подготовке зарубежных поездок альпинистских групп, в повседневной работе и в торжественной обстановке.

Во время подготовки нашей группы к поездке во Францию нас всех в какой-то день обзвонил Керш и пригласил собраться у Дворца Труда. Собрались, нас погрузили в автобус и повезли в Смольный, где повели на экскурсию в комнату Ленина. Вышли, у всех безмолвный вопрос на лицах. Я не удержалась и задала его вслух: «А зачем?!?» Последовал ответ от организатора: « А затем, что если спросят, вы могли бы сказать, что вы видели комнату Ленина в Смольном!». И только я открыла рот, чтобы задать следующий вопрос: «А не повезут ли нас таким же манером в Эрмитаж или в Русский Музей?», как Семен Михайлович дернул меня за рукав и хриплым шепотом сказал: «Молчи, а то поедешь в другую сторону!».

Как жаль, что в те времена мы мало фотографировали нашу повседневную жизнь! В основном стремились запечатлеть героические моменты в горах, на скалах. А вот сейчас так хотелось бы увидеть снимки и той комнатки во Дворце Труда и Семена Михайловича среди всех нас молодых и беспечных, картины всей той ушедшей жизни. Это была прекрасная жизнь – наша молодость.

Лариса Кашевник  

В 50-80 гг. ХХ века альпинистская жизнь в Ленинграде била ключом. Соревновались спортивные общества «Буревестник», «Спартак», «Труд», «Зенит», «Крылья Советов», низовые коллективы. Боролись за получение путевок в различные альпинистские лагеря, которые успешно функционировали в то время на Кавказе, Тянь-Шане, Памире, Алтае.

Центром спортивно – общественной жизни общества «Труд» был, конечно же, Семен Михайлович Керш. К нему во дворце Профсоюзов на площади Труда не зарастала тропа, по которой с началом лета устремлялись желающие попасть в горы.

Это была легендарная личность. Его, «трудовца», знали все альпинисты и, в первую очередь, альпинистки города. При этом самые молоденькие и привлекательные получали путевки в альплагеря в эксклюзивном порядке, вне всякой очереди. Да и другие тоже были не в обиде, у Семена Михайловича всегда были запасные варианты, как будто он включал печатный станок, и путевки появлялись сами собой. Все альпинисты нашего города знали его хрипловатый голос, Семен Михайлович готов был откликнуться на любую твою просьбу. Выдать справку. Послать ходатайство. Организовать запись во Дворце бракосочетания – без всякой очереди и без всякой волокиты. «Пробить» отпуск на производстве – запросто! И это – несмотря на возраст, он всегда был в самой гуще событий, среди молодежи.

В то время было много соревнований зимой – каждое воскресенье (суббота была рабочим днем). Соревновались лыжники и слаломисты в низовых коллективах, в ДСО различных обществ. Проводились соревнования на первенство города по лыжным гонкам и по горнолыжному спорту.

Но были еще одни соревнования, которые воспринимались нами как самый радостный праздник – альпинистское троеборье, когда встречались буквально все альпинисты города. Неутомимым организатором этих соревнований был Семен Михайлович Керш. К троеборью тщательно готовились, за место в команде боролись, тем более что участникам троеборья выдавались путевки в альпинистский лагерь, на них ведь был конкурс.

Начались эти соревнования в 1948 г . Инициаторами и идеологами альпинистского троеборья были политехники – В. Старицкий и В. Бакешин.

Троеборье включало: лыжную гонку 10 км (для мужчин) и 5 км (для женщин), с рюкзаками весом 10 кг и 5 кг (соответственно); слалом; скоростной спуск, с теми же рюкзаками.

Первые 10 лет (до 1958 г .) непременным условием было все эти дисциплины проходить на одних и тех же лыжах – или на беговых, или на слаломных, кому как удобнее. Сильные гонщики рассчитывали за счет хорошего времени в гонках компенсировать падения и «пилеж» на трассе слалома и скоростного спуска. Сильные слаломисты, наоборот, «топали» беговую дистанцию на слаломных лыжах в надежде отыграть потерянное время на трассах слалома и скоростного спуска. Лыжи маркировались и проверялись судьями на старте и на финише, «подмена» лыж исключалась.

Много лет бессменным главным судьей соревнований был В. Ярцев. Семен Михайлович Керш принимал активное участие в подготовке соревнований, выборе трассы, судействе. При этом он «болел» и за своих «трудовцев», и за чужих.

Троеборье вошло в график соревнований города. Поскольку график соревнований в то время был очень плотным, зимы, как правило, не хватало, то на альпинистское троеборье выпадал обычно конец марта. На открытых местах было уже мало снега, «лыжня» проходила в этих местах зачастую по старой траве и кустарникам. Зато в лесу, где беговая дистанция изобиловала крутыми спусками и подъемами, лежал глубокий снег с настом и ледовым покровом. Попробуй тут подбери смазку для лыж! Но это и было альпинистским троеборьем – борьба с трудностями, которые нам всем были по душе.

Рюкзаки для соревнований конструировали и шили сами. Обычно это был мешок с лямками. Мешок строчили полосами, возникали полости, в них засыпали песок. Важно было, чтобы рюкзак не мешал движению, особенно при прохождении трассы слалома и скоростного спуска.

Соревнования проводились 2 дня. В первый день – гонка, во второй – слалом и скоростной спуск. Соревнования проходили очень по-деловому, но в то же время весело и празднично. Участвовали команды спортивных обществ «Буревестник», «Спартак», «Зенит», «Труд», а также низовые коллективы – спортклубы «Политехник», «Рубин», клубы ЛГУ, Горного института, Института физкультуры им. Лесгафта и др.  Участников было много – до 200 человек, болельщиков – на порядок больше. Попасть в Кавголово в эти дни было проблемой. Приезжали заранее, с ночевкой, ибо при таком скоплении людей можно было и к старту опоздать. Тем более, что до 1960 ездили в Кавголово на паровичке с маленькими вагонами, только потом пустили электричку. Каждая команда имела много болельщиков, которые подстраховывали на гонках, подбадривали на подъемах, встречали с горячим чаем на финише, уже не разбирая, «свои» это или «чужие». Все были как одна семья, радовались успехам и переживали неудачи.

Соревнования по слалому и скоростному спуску проводились на горе института им. Лесгафта (теперь это «Орлиная гора»), со стартом на деревянной эстакаде. Подъемники на кавголовских склонах появились намного позже. Результаты оценивались по сумме очков, причем 1 минута лыжной гонки приравнивалась 1 секунде слалома и 1 секунде скоростного спуска.

Накал страстей был высокий, болельщики не жалели глоток, на горе стоял гул, сопровождающий прохождение участниками трассы. Но когда заканчивались соревнования, это было настоящее праздничное братство! Такое ликование! И противники кидались обнимать победителей, все было по – альпинистски.

Больше всех, мне кажется, радовался Семен Михайлович Керш, он не скрывал эмоций по поводу победы троеборцев. Мне лично, зная, что у меня есть шансы на победу, он из своего запаса выделял лыжные мази и сам наносил перед стартом мазь на скользящую поверхность лыж. И я не подвела его, дважды занимала первое и второе места в альпинистском троеборье.

Это был светлый, добрый человек, и память о нем надолго сохранится в сердцах тех, кому посчастливилось соприкасаться с С.М. Кершом.

Вот таким простым и в тоже время выдающимся человеком был Семён Михайлович Керш, и потому живёт, и ещё долго будет жить добрая и светлая память о нем.