Альпинисты Северной Столицы  

ВЫСШАЯ КАТЕГОРИЯ ЗИМОЙ

Сергей Калмыков – к.ф-м.н., МС СССР.

Анатолий Мошников – профессиональный гид, ЗМС СССР

Сергей Калмыков	Анатолий Мошников

«...я завидую всем людям, которые в отличие от меня

 не видят необходи­мости подвергать себя такому

 испытанию, чтобы стать самим собой».

Вальтер Бонатти

- Сережа, ведь у тебя должок перед Чатыном.

- Верно, Боря (Барулин), давно это только было.

- В 1971-м вы тогда не дошли одной трети стены до верха. Не хочешь ли отдать должок, сходить на Чатын?

- До лета еще далеко.  Я пока еще не знаю, что будет летом.

- Почему далеко? Месяца через два с половиной надо лезть.

- Зимой?! Ты что, обалдел?!... Послушай, Боб, какая блестящая идея! Ты что, сам придумал?

Такой разговор состоялся в конце октября 1982 года между одним из авторов этого рассказа и одним из лидеров сборной по альпинизму ленинградского «Буревестника» Борисом Барулиным.

Ленинградскому альпинизму тесно в жестких рамках календаря сорев­нований самого разного ранга - от городских до всесоюзных. Трудно сек­ции «Буревестника» - самой мощной в городе секции - удовлетворять аппети­ты своих молодых энергичных спортсменов. Мы участвуем в летних чемпионатах страны и города, центрального совета нашего ДСО, посылаем своих альпинистов в учебные лагеря и сборы, и все равно – потребность заниматься этим мужественным видом спорта, который часто становится для мно­гих из нас, если не основным занятием, то основным смыслом жизни, потребность в нем не иссякает.

Чатын

Вообще, кажется, в советском альпинизма наступает «кризис жанра»: на все сколько-нибудь заметные вершины проложены десятки маршрутов, пройдены наиболее интересные, сложные стены. Надо идти дальше, но куда? Выход есть. А что, если все это же, но зимой? Ведь в Альпах, да и в Ги­малаях зимний альпинизм хорошо развит. И вот, Ленинград – единственный город в стране, который проводит свой зимний чемпионат по альпинизму. За несколько лет пройден ряд трудных маршрутов в одном из самых до­ступных районов – Алайском хребте. В средней Азии зимой погода солнечная, малоснежная. Естественно, начинать зимний альпинизм нужно отсюда.

Но пора делать следующий шаг, Какой он будет? Кое-кто уже давно мечтательно вздыхает: «Эх, шестерочку бы зимой. Вот это красиво. Но...». Другие вспоминают Кавказ: «Но ведь там же погода... Можно думать лишь о тройке или четверке, а кому они нужны». А почему, собственно, «но...»?

Да, мы знаем, что на Кавказе зимой в горах часто бывает плохая погода - снегопады, ураганные ветры. Мы знаем, что трудных маршрутов на Кавказе зимой пройдено буквально «раз два и обчелся»: в марте 1966 года северную стену Уллу-тау прошла команда, в которую входили известные альпинисты - М. Хергиани, Б. Черносливин, В. Ружевский, и еще Северная Ушба по гребню - тоже 60-е годы, команда ДСО «Спартак». С трудом, со второго захода, с трагическим окончанием первой, неудачной попытки. Вот и все.

Но, в конце концов, «кто предупрежден, тот вооружен». Дело в подготовке. Ведь мы ищем для себя трудностей, на грани возможного. Так в чем же дело? В Гималаях зимой не легче, а ходят же люди.

И вот, сборная «Буревестника» по инициативе Бориса Барулина подает заявку на зимний чемпионат Ленинграда - Чатын на Центральном Кавказе по маршруту Льва Мышляева, 6-я категория сложности.

На что мы замахнулись? Чатын... Во-первых, его северная стена по ту, южную, сторону Кавказского хребта, идти два дня через перевал. Это летом. А зимой? Во-вторых, там такой «котел», окруженный хребтами и гребнями, где постоянно висит облако. Эта черная стена имеет в высоту 500 метров сплошных отвесов, а верхние 120 метров даже нависают. Ночевать негде. На стене нет ни одной площадки под палатку. Да и после стены - еще метров 500-700 по крутым гребням, залитым жестким зимним льдом, до вершины высотой около 4300 метров. Ну и спуск, наконец, тоже не подарок. Были случаи, собирал он себе крова­вую дань среди самых опытных.

В 1959 г . сразу две команды под руко­водством талантливейших альпинистов, которые явно обгоняли свое время, - Андрея Снесарева и Льва Мышляева проходят два первых маршрута на северной стене Чатына. Маршруту Мышляева, проложенному по вертикали прямо вверх, по системе больших расщелин - каминов, было суждено стать, пожалуй, самым знаменитым на Кавказе. Первовосходители прошли его чисто, не продолбив шлямбуром ни одной дырки в скале, не забив ни одного шлямбурного крюка, пользуясь лишь естественными неровностями рельефа1/. Этого нельзя оказать о большинстве их последователей. К 1970 году нижняя часть маршрута источена десятками шлямбурных крючьев, применялись новейшие наборы титановых крючьев, современные легкие веревки, но... Грозный верхний 120-метровый нависающей камин требо­вал, в первую очередь, умения лазать, уверенности в себе, крепких нервов. Он отметал все притязания и наших, и зарубежных альпинистов. Лишь в 1970 г . - второе прохождение маршрута. За это команде альплагеря «Шхельда» - золотые медали чемпионов страны.

До нас набралось всего 6-7 групп, прошедших летом маршрут Мышляева по северной стене Чатына. А на такой объект замахнулись зимой. «Полюбить так королеву! Проиграть так миллион!».

К нашей заявке отнеслись по-разному. Самые уравновешенные советовали: «Хорошее дело. Но Чатын вам с первого раза не одолеть. Возьмите запасной объект, полегче. Пик Щуровского, например». Мы согласились. Все может быть. Другие непринужденно спрашивали: «Вы что – чокнутые?». Третьи… третьи сразу поняли красоту идеи - высшая категория зимой на Кавказе, а главное ее реальность. И команда, тоже «Буревестника», но клубная - Электротехнического института, - заявляет маршрут на вершину Дых-Тау, 5б к/тр. Попроще Чатына, но зато в самом высотном районе Кавказа - в Безенги. А 5 км над уровнем моря - это уже и кислородное голодание, и ветер, и мороз. Забегая вперед, скажем, что ребята успешно прошли заявленный маршрут. И главное, конечно, то, что руководство ленинградского альпинизма – опытнейшие С.М. Саввон (председатель городской федерации) и К.Б. Клецко (гос. тренер спорт. комитета), понимая, что за зимним альпинизмом будущее и, веря в силы нашей команды, не отнеслось к такой заявке как к безрассудной. Убедившись, конечно, в продуманности тактического плана восхождения и серьезности подготовки.

Ну, а для нашей команды зимний Чатын это выношенная и выстраданная за долгие годы идея. Все началось со студенческих сборов в зимние каникулы. Была наука альпинизма и наука, которую мы получили от замечательного человека Е.А.  Белецкого. Ленинградский «Буревестник» очень любил приглашать Евгения Андриановича руководителем зимних сбо­ров. Первая зимняя стенная 5б в 1978 году, выигрыш зимнего чем­пионата Ленинграда в 1981 и 1982 годах.

К зиме 1983 г .  команда готовилась особенно тщательно. Заиндевевшие бастионы Петропавловской крепости над ледяной ширью Невы, облитые льдом стволы 30-метровых елей в Кавголове. Наконец, заснеженные и обледенелые скалы в Выборге и Кузнечном - мы побывали везде.

Наконец, в середине января 1983 года мы приехали в альплагерь «Шхельда»1/. Нас приняли радушно, разместили в учебной части лагеря. Панорамы отвесов Ушбы и Чатына, памирских гигантов, фотографии из­вестнейших советских альпинистов,  все это настраивало на рабочий лад.

Однако, первый же выход показал, что зимний альпинизм на Кавказе и впрямь непростое развлечение. За день с трудом успели пройти до середины Шхельдинского ледника - ночевок Аристова - и, поставив лагерь, вернуться обратно, Во втором выходе до Шхельдинских ночевок в верховьях ледника шли два дня, а летом тут 6 часов. Снега мало, морена обдута ветром, торчат камни, лыжи применить не удается. Но все ямы, провалы, трещины забиты снегом. Постоянные падения, постоянная неуверенность в каждом шаге.

По-настоящему мы хлебнули лиха в третьем выходе. Видимо, убедившись в нашей настырности, Кавказ решил поговорить с нами всерьез и встретил своим дежурным блюдом - ветер, скатывающийся по трубе Ушбинского ледопада, секущая лицо поземка, туман и видимость от 10 до 50 метров . Мы шли двумя группами. Одна из них намеревалась подняться по ледопаду на Ушбинское плато и сделать два тренировочных восхождения. Ледопад оказался сильно разорванным - огромные трещины пересекали его от края до края. Продутый постоянными ветрами лед и жесткий фирн требовал аккуратной ходьбы на кошках. Трещины часто были перекрыты ненадежными мостами из снега и битого льда. Наверху путь преградил сплошной 20-метровый ледяной барьер, который пришлось проходить в лоб. Группа дошла только до нижнего края плато и повернула вниз. На хождение по леднику туда и обратно потребовалось 3,5 дня с тремя ночевками на самом ледопаде! А летом прохождение ледопада требует 3-х часов. Вторая группа – двойка Барулин и  Сазанов – ушла на разведку перевала Ложный Чатын - нашего пути под стену. За три дня они его даже не увидели. Видели лишь лавины, которые выкатывались из тумана.

Мучительное возвращение побежденных. Неделя работы впустую, мы отброшены на исходные позиции. Впрочем, нет. Стоит лагерь на леднике, желтеют две высотные палатки на Шхельдинских ночевках под пиком Щуровского. А самое главное, мы  уже знаем, что почем.

Два дня отдыха в «Шхельде». Времени на Чатын уже не осталось, мы решили сделать восхождение на запасной объект - пик Щуровского, по западной и северной стенам. Он близок, бастионами врезается в ледник. Маршрут начинается в 3-х часах ходьба от базового лагеря на Шхельдинских ночевках. Правда, категория сложности у него не 6-я, а 5б.

В короткий просвет хорошей погоды мы смогли теперь уже быстро подняться на Ушбинское плато и сделать тренировочное восхождение на пик Щуровского с юга, по пути нашего будущего спуска.

29 января группа в составе 8-ми человек начала работу на стене пика Щуровского. Девять дней восхождения и спуска с горы потребовали от нас всех запасов физических сил, воли и оптимизма, которые мы имели. Мы лезли по нависающим гладким плитам и залитым жестким льдом крутым склонам, часами мерзли в дышащих холодом скальных расщелинах и раскачивались под ударами ветра, вися на веревках  над пропастью. Читатель спросит: «Но хоть с погодой-то вам теперь повезло?». Давайте почитаем о погоде в отчете о восхождении.

 29.01.83. Сегодня первый день работы на маршруте – обработка1/… Погода испортилась еще вчера. Сегодня сильный ветер, туман. Поземка сечет лицо, не позволяет открыть глаза. В ее мутных струях еле видны края бергшрунда… Взаимодействие в связке затруднено погодой: колкий снег не позволяет смотреть наверх, видимость временами пропадает вовсе, шум ветра исключает  голосовую связь. Только движение веревки дает представление о работе партнера.

30.01.83. Тройка приходит в сильный ветер, но при голубом небе. Однако уже через  два часа – туман. Кажется, что в трубе Ушбинского ледопада ветер с плато не стихает никогда. Хорошо еще, что не очень низкая температура: -10 С в базовом лагере...

31.01.83. 9 часов утра. Погода удивительна в своем постоянстве – опять туман, снег, ветер… К 18-ти часам обработчики возвращаются в базовый лагерь. У Иванова полосы обморожения  на лице... 

02.02.83. Погода – надоело говорить. Неужели никогда не кончится этот вой ветра, этот туман, и снег? Испытания не переставали преследовать нас даже после выхода на гребень, когда все самые трудные участки маршрута были пройдены. Обратимся  снова к отчету.

Запись от 05.02.83 – это последний день нашего восхождения: «В 11:00 Барулин, вешая на крюк рюкзак, упускает его. Рюкзак с грохотом пролетает мимо остолбеневшей группы и скрывается в пропасти за перегибом. Утеряны палатка, примус и, что самое главное,  кошки Барулина». Ну и как же кончилось это путешествие? Снова открываем отчет. Тот же день  05.02.83 : «В 17 часов наверху, на перегибе вырастает фигура Сазанова с поднятым ледорубом – это вершина... На вершине стоять невозможно – ураганный ветер, холод. Руководитель вкладывает в тур заранее приготовленную записку. Момент напряженный - что предпринять дальше? Ночевать на вершине или спускаться ночью  по хорошо известному гребню 2а категории сложности, в пещеру на Ушбинском плато. Вспыхивает спор. Последняя связка в 17:40 еще не вышла на вершину1/, гребень спуска ледовый, а Барулин без кошек, наконец ничего не видно -  ночь, туман, снег, а на плато трещины, да и пещеру надо еще поискать. С другой стороны, в такую погоду ночевать на гребне в одной палатке на восьмерых - можно замерзнуть. Все-таки командир принимает решение – ночуем здесь.

Спустившись с вершины на 2 веревки к началу ледового гребня, находим лунку, углубляем ее, с трудом на ветру устанавливаем палатку. Залезаем внутрь, попарно, лицом друг к другу садимся на рюкзаки (у кого они есть). Мягко выражаясь, ночевка не очень комфортабельная. Однако со временем кое-как утрясаемся. Достаем примус, кипятим воду, жалкие остатки еды растягиваем на три раза (чтобы было занятие на долгую ночь). В полночь празднуем день рождения Андрея Иванова. Самые неприхотливые даже умудряются вздремнуть пару часов. Правда, просидеть в скрюченном состоянии 10 часов подряд не удается. Дважды за ночь крайним приходится вылезать наружу, давая остальным сменить позу, разогнуть онемевшие ноги и спины. Впрочем, больше 5 минут на морозе и на этом ураганном ветре не простоишь. А в палатке более-менее тепло.

06.02.83. Подъем затемно, в 6:30. Снимаем веревки, которые оплетают всю вершину, складываем палатку, одеваем кошки. Загорается зловещий рассвет. Черно-багровые тучи несутся по небу. Рваные причудливые клочья. Иногда облако тумана над Ушбинским плато разрывается, и тогда на юго-западе высоко над нами видны розовые от утренней зари, монолитные, грозные отвесы Ушбы. На другую сторону гребня, глубоко внизу мрачно чернеет, заросшая льдом, северная стена Чатына. Не добрались мы до нее в этот раз… Пока не добрались… Однако, этой роскоши, любоваться пейзажами, мы не можем себе позволить. В 7:30 начинаем движение по гребню вниз, и сразу становится веселее жить.

Борис идет средним в связке-тройке. У него все время перила – на ледорубах, на крючьях. Да он и сам боец: демонстрирует чудеса эквилибристики и не скользит, не падает… В 8:15 радиосвязь с лагерем… Теперь мы уверены, что завтра улетим в Ленинград.   

Плато проходим без остановки. Облака опускаются, на маршруте туман. Верхняя часть ледопада обвалилась… 20-метровый спуск по веревке с отвесного ледового сброса. Дальше выходим на свои же старые следы. В 15:00 последние из нас попадают в объятия двух Николаев - Бураго и Тотмянина уже на Шхельдинских ночевках… В 16:00, встав на лыжи, отправляемся дальше. Наблюдатели - сама заботливость. Показывают дорогу, поджидают отставших, освещают тропу  фонариками. В 20:30 сидим за ужином в лагерной столовой».

Так закончилась наша первая попытка. Неудача? Ведь к Чатыну мы даже близко не подошли. Нет и нет! Тяжелые испытания зимы-8З мы пережили не даром. Теперь у нас есть самое основное для победы над Чатыном - опыт. Мы научились не бояться непогоды - оказывается она не так уж затрудняет  работу на скальном маршруте, мы знаем цену каждой минуте короткого зимнего дня. Мы знаем, что затвердевшая на морозе подметка наших ботинок плохо держит на скалах, а двенадцатизубые кошки прилич­но держат на зимнем стеклянистом льду… Мы многое теперь знаем. А,  кроме того, мы все страстно хотим вновь помериться силами именно с Чатыном. Нам не нужны  другие, более легкие маршруты. Мы видели стену Чатына и мы должны пройти ее.

В конце января 1984 года мы - снова в «Шхельде». В этот раз нас немного больше, чем в прошлом году, продолжительность сбора увеличена с 20-ти до 30-ти дней. Нужно иметь резерв на случай плохой погоды, болезней участников и т.д. Чтобы иметь полноценный отдых на висячих ночевках на стене Чатын, мы привезли с собой легкую складную платформу - дюралевые трубы и капроновое полотнище. Мы растянем ее и подвесим на веревках на стене, а на платформу поставим палатку. И будет нам хорошо.

В горах уже больше месяца стоит отличная погода. Ленинградские спартаковцы во главе с Володей Балыбердиным (фото 6) проложили новый маршрут 5б категории сложности по северной стене массива Шхельды.

Балыбердин в Италии. 1989 г.

Мы тоже принимаемся за работу. Совершаем тренировочные восхождения. Сооружаем четыре снежные пещеры на путях подхода к Чатыну и спус­ка с него. Снабженные запасом продуктов и бензином, они будут для нас надежным убежищем при новых капризах непогоды. Наконец-то поднимаемся на перевал Ложный Чатын, спускаемся на верхнее плато ледника Чалаат, и вот северная стена Чатына перед нами. Вопреки всем законам перспективы она, кажется изгибается и нависает над нами. Нужно далеко запроки­нуть голову назад, и тогда высоко на фоне неба увидишь ее верхний край. Весь Кавказ сегодня сияет под солнцем, а здесь тишь, и вся стена в тени, и за весь день на нее не упадет ни одного солнечного луча. Только летом, незадолго до захода солнца освещается ее верхняя половина. После полутора месяцев бесснежной погоды стена с точки зрения горо­восходителя производит отличное впечатление: вся черная, снег проглядывает лишь в глубине расщелин и каминов, хорошо виден рельеф, льда нет. Такое впечатление, что она даже привлекательней, чем летом - нет воды, которая в теплое время года - где струйками, где целыми водопадами - льет по стене и отравляет все удовольствие от восхождения.

Итак, подготовка к восхождению прошла в отличную погоду, полностью закончена, и тренерский совет сбора называет штурмовой состав - на стену пойдут мастера спорта: Анатолий Мошников - капитан команды, Борис Барулин, Сергей Калмыков и кандидат в мастера Виктор Сазанов. Давайте снова возьмем отчет, теперь уже о восхождении на Чатын прочтем, как  «05.02. первая двойка Мошников - Калмыков в сопровожде­нии наблюдателей вышла из «Шхельды». Как и в прошлом году, стоит лишь нам приняться за дело, как простоявшая с декабря хорошая погода начинает портиться - с утра идут цирусы. Пообедали на Шхельдинских ночевках, заночевали в пещере на Ложном Чатыне. Вечером небо ясное и мы надеемся на лучшее...

06.02.84. Голубое небо. Оставив наблюдателей на перевале, восходители вдвоем уходят в пещеру под стеной. Остаток дня тратится на сортировку снаряжения и подготовку к завтрашнему выходу.

07.02.84. Нет, от судьбы не уйдешь: небо  с самого утра заволакивается пеленой высокослоистых облаков - идет теплый фронт. Однако, в 7:00 двойка все равно выходит на маршрут. Пройдена веревка перил по снегу до бергшрунда, еще веревка по льду от бергшрунда до стены, в 8:00 ут­ренняя радиосвязь, и вот, Толя Мошников вешает первую лесенку на стену, нависающую прямо ото льда, и делает первый шаг по скалам.

Забегая вперед, отметим, что нижние 2/3 маршрута довольно густо замусорены оставленными крючьями, в основном, шлямбурными, Впрочем, в 1971 г . было то же самое. Вспомним еще раз, что первовосходители - Мышляев - Космачев - Симоник в 1959 г . (!) не забили ни одного шлямбурного крюка. Хорошо еще, что верхний камин не по зубам большинству любителей долбежных работ - на его 120 м мы нашли всего лишь 4 старых крюка. Всего наша группа использовала около 40 чужих крючьев.

Работа, в первый день идет пока что не быстро. Восстанавливаются подзабытые с лета навыки, сильно мешают снежные пробки в глубине камина. Пока не обрушишь на себя и на страхующего килограмм 50 плотного снега, не сделаешь следующих 8-10 шагов. К тому же, первая двойка тащит большой груз - почти все «железо», 5 веревок, все личное - по плану у нее ночевка на стене.

С 15 часов начинает идти снег. В это время на стене появляется вторая двойке. Чуть выше конца первой веревки, в местном расширении камина, она подвешивает платформу для бивака. В 17:00 первая двойка, пройдя от начала стены 2 веревки, заканчивает работу, и все собираются око­ло платформы с палаткой. Попрощавшись, Барулин и Сазанов спускаются вниз. По плану у них сегодня ночевка в пещере - пусть берегут силы пока можно.  Мошников с Калмыковым обживают свой висячий домишко. Однако, в 19 часов снегопад резко усиливается, платформа содрогается от ударов пылевых лавин. Между стеной и скатом палатки вырастает сугроб. Решено не испытывать судьбу и при свете налобных фонарей верхняя двойка тоже спускается в пещеру.

8, 9 и 10.02.84. Решение о спуске совершенно правильное: три следующих дня, не переставая ни на минуту, валит снег. Каждые полчаса по все­му фронту стены, колыхаясь, спускается серая занавеска - пылевая лавина. Вход в пещеру регулярно заваливает, откапываемся, пробиваясь через полутораметровый слой снега. Команда развлекается, как может. Ходим на стену, сняли слегка поврежденную платформу для ремонта, спрямили перила, расширяем и благоустраиваем пещеру.

11.02.84. С утра разрывы в облаках, снегопад пока прекратился. Решаем уйти в лагерь - все равно не укладываемся в контрольный срок. Однако,  все барахло оставляем - мы еще вернемся! По грудь барахтаемся в свежем снегу, с тревогой поглядываем влево и вперед - опасаемся лавин со склонов северо-восточного гребня пика  Щуровского. Но все кончается бла­гополучно — в 15 часов мы стоим на перевале. В пещерах, здесь и на Шхельдинских, не задерживаемся, ведь в 18:00 уже темно. Наверху опять круговерть, а в низовьях ледника мутно светит луна, видны даже некоторые звезды. Мы потихоньку скользим на лыжах вниз,  романтика!

12 и 13.02.84. Продолжается снегопад. Однако высланные 13-го на ночевки Аристова разведчики утверждают, что фронт проходит. Над пиком Щуровского видно голубое небо. Сплошная облачность вся внизу.

14.02.84. Рваные облака еще не ушли, но погода улучшается, похолодало. В «Шхельде» всю последующую неделю днем  – 12-15 С. Первой связкой на продолжение штурма выходят теперь Барулин и Сазанов. С ними идут наблюдатели. Но выйти в этот день на перевал им не удалось: под перевалом снега по горло. Лишь к часу ночи, еле живые от усталости, ребята вернулись в пещеру на Шхельдинских ночевках.

15.02.84. Погода по-прежнему еще не установилась, вершина Щуровского в облаках. Встав, на оставленные вчера здесь лыжи, группа уходит на перевал. По ледовому склону на кошках, с зажимами по перилам поднимаются они на перевал, за спиной у каждого привязаны лыжи. Зато с перевала до пещеры под стеной – 50 мин. Их примеру последует и вторая связка, а лыжи потом унесут наши терпеливые наблюдатели-помощники.

16.02.84. Наконец-то небо очистилось, но на стену лучше не смотреть: вся в снегу, чернеют лишь верхние 200 метров. Удивительно, ведь она и внизу не положе 80-85 градусов. Во время утренней связи окончательно решено предварительно обработать стену до полки.

Подъем по перилам мучителен. Перила ниже бергшрунда погребены где-то на глубине 2-х метров, их нужно откапывать оттуда. На стене при малейшем шевелении веревки по камину, как по трубе на голову валит поток снега. Только в 13 часов двойка добирается до верхнего конца перил. Первым работает Барулин, от него вниз хлещет непрерывная струя снега. Сазанов, прижавшись к скале, безропотно принимает ее на себя.

Подошла вторая связка, принесла горячий обед. В пещеру обработчики возвращаются к 19:00 в темноте, с фонарями. Пройдено всего 30 метров .

17.02.84. Разозленный Барулин снова уходит работать первым. Мошников с Калмыковым выносят часть груза из пещеры к верхнему концу перил. Первая связка возвращается вниз опять в темноте. Пройдено еще 50 метров, до нижнего края полки остается около 20 метров. Найдено место для бивака под карнизом на нешироком, но прочном снежном надуве, прилепившимся к отвесной скале. Решено назавтра выходить всей командой на стену.

18.02.84. Связка Мошников - Калмыков выходит на «абалаковскую полку». Полка эта – 15 м , 60 градусов. Как всегда зимой, относительно более простой, пологий участок залит жестким льдом и засыпан снегом, и становиться труднее сложных отвесных скал. По маршруту нужно идти по полке направо, за внешний угол, под рыжую нависающую стену. Но для этого нужно надеть кошки. А как страховаться? Толя по выступающим камням пересекает полку прямо вверх и сложнейшим лазанием двигается по монолитной нависающей стенке. Проходит 3 долгих часа. Пройдя по стене около 20 метров , Мошников выходит на узкую горизонтальную полочку. Безуспешно пытается найти обход слева, потом все-таки траверсирует вправо. И тут – удача! – маленькая площадка для сидячего бивака и контрольный тур с прошлогодней запиской команды Сенчины. 17:00, пройдено 60 м , дальнейший путь ясен. Мошников устал, Калмыков на страховке вконец замерз. Двойка решает спускаться.

Внизу уже готов бивак. Платформа лежит одним краем на наддуве, - это удобно. Четверка залезает в палатку и начинает готовить ужин. Барулин недоволен сегодняшним продвижением: «Завтра мы с Сазановым  снова пойдем. А ты, Толя, передохни. Верхний камин-то еще впереди».

19.02.84.   В 7:00 Барулин выходит из палатки наверх. Сегодняшний кусок маршрута – один из сложнейших: 30-метровый отвесный внутренний угол приводит к 30-метровому камину. Камин нависает настолько, что веревка, закрепленная у его верхнего конца, отходит от скал на 4 м у основания. Идущие по перилам здесь висят в  воздухе, не касаясь стены. Наверху, у выхода из камина – 2-ой контрольный тур. 20 метров над камином дорабатывает Сазанов – это не явно выраженный вертикальный внутренний угол. Сюда завтра будет перенесена платформа, а пока ночевка на старом месте. Мошников с Калмыковым в середине дня вынесли часть груза к первому туру. Сегодня пройдено 70 м . Темп непрерывно нарастает: сначала за день было пройдено 30 м , потом 50, 60, 70 м . Чем выше тем круче, но тем чище маршрут. Это, видимо, и является основной причиной ускорения. Однако, сегодня уже пятый день восхождения, пройдено чуть больше половины стены, а ведь есть еще и «крыша». Капитан с вечера готовится к работе завтрашнего дня, полон решимости поднять темп.

20.02.84. В 7:00, забрав 3 веревки, первая связка начинает движение. Над верхним концом перил 20 м слегка нависающего камина. Преодолев снежную пробку, Толя быстро проходит его свободным лазанием – скалы сухие и чистые. Отсюда первой двойке открылась грандиозная панорама верхней части стены: нависает огромное скальное зеркало, прорезанное 100-метровым камином. Остаются позади следующие 60 метров – здесь относительно не сложно. Над головой карниз, в нем расщелина – это начало камина. Но маршрут выводит чуть выше и левее этой точки. Здесь под навесом полка, заваленная здоровенным сугробом, куча шлямбурных крючьев. Здесь обычно бивак, с которого день или два обрабатывают камин. Сейчас камин на удивление чист -  нигде ни порошинки снега, ни пятнышка льда. К началу камина ведет узкая прерывающаяся полочка на нависающей стене. Толя проходит ее «маятником» и входит  в камин. Но он нависает  и наружу расширяется – передохнуть здесь не удается. Положив закладку, Мошников начинает движение вверх в камине. Калмыкову слышно лишь его напряженное дыхание. Пение крюка под молотком, веревка перестала двигаться – отдыхает. «Как там дальше, Толя? – Тяжелый камин, но ничего пашем помаленьку».  Первые 30 метров камина «вспаханы» к 15.00. Темп движения настолько велик, что вторая связка, занятая тяжелой работой по перемещению бивака на новое место, не успевает поднести веревки. Первая двойка спускается и включается в установку платформы, которая здесь целиком висит в воздухе. Однако это не влияет на комфортабельность бивака – преимущество платформы.

21.02.84. Снова лидирует Мошников. В 12:00 он выходит на «крышу» – знаменитый верхний камин маршрута Мышляева пройден первым участником группы за 3,5 часа почти целиком свободным лазанием – отличный результат даже для лета.

Через 2,5 веревки, в основании ледового гребешка останавливаемся, рубим площадку под палатку. В16 часов нас впервые за последние 6 дней освещает солнышко, уже закатное. Ночевка лежачая, но не такая удобная, как на платформе».

Остановимся здесь на минутку. Что же такое, все-таки, 6-ая категория трудности? Сухие строчки «Правил соревнований, классификации маршрутов, организации и проведения восхождений в СССР» определяет ее так: «Предельно трудный рельеф; очень маленькие зацепки для рук и ног; требует исключительной силы рук (фаланг пальцев); преодоление этого рельефа свободным лазанием лучшими скалолазами в лучшей спортивной форме, при благоприятных условиях, при современной экипировке означает хождение на грани срыва». Разумеется все это летом. Никому и в голову не приходило определять 6-ую категорию для зимы. Так  как же проходят ее зимой?  Вот как об этом рассказывает Мошников: «После полки с трудом заклиниваюсь в камине. Мне показалось, что камин выдавливает меня, и судорожными движениями рук и ног я  втискивался все глубже и глубже, пока не почувствовал, что не могу дышать. Пот выступил на лбу, несмотря на мороз, и я медленно-медленно вывесился наружу, изо всех сил стараясь удержаться на засунутой в щель руке. «Если сейчас же не достану закладку – то вывалюсь» – подумалось мне, а рука сама уже отщелкивала и вставляла нужного размера сектор. Следующие метры до расширения я не помню, как пролез. А впереди 100 таких метров. Но тут уже злость пришла, успокоился. Камин, как камин, бывало и сложнее. Лезу потихоньку, спиной в одну стенку, ногами – в другую. Ноги переставил, спину приподнял. Главное вниз не смотреть, да вовремя закладки вставлять. Ведь ходили же люди, лезли. Правда, не при таком морозе, ну и что. Спохватился, что правой руки не чувствую. Подвешиваюсь на страховке и прошу закрепить веревку. Серега понял. Энергично растираю кисть до боли и лезу дальше. Поневоле быстро получается. А как там иначе удержишься. Остановишься ненадолго, чтобы дух перевести, - выдавливать начинает. Скорее вверх, пока вниз не улетел».

Это были свежие впечатления о прохождении камина, а сейчас мы снова возвращаемся к отчету: « 22.02.84. После завтрака Толя с Витей спускаются на 5 веревок к основанию камина – сбросить наблюдателям лишнее теперь снаряжение и платформу. В 14:00 продолжаем движение вверх. Первым идет теперь Сазанов. 140 метров льда от 30 до 50 градусов. Как всегда зимой, мучения с ледовыми крючьями – с трудом входят в лед трубчатые фрезы, с трудом вычищается из них ледяной керн. Лучше всего ведут себя титановые «морковки», точнее, одна «морковка», которая есть у нас.

Погода начинает портиться: с юга накатываются облачные волны. Они разбиваются о бастионы Шхельды, отступают, но каждая следующая волна поднимается выше предыдущей. Наконец, облачное море перехлестывает через массив и медленно стекает вниз, в Шхельдинское ущелье.

После ледового склона отвесная скальная ступень, затем длинный, около 100 метров ,  кулуар, опять ледовый. Крутизна возрастает до 60 градусов, и здесь у Вити не выдерживают, ломаются кошки. Опять лидирует Мошников. Кулуар сужается и становится круче. Напряженный момент: израсходованы все ледовые крючья, кончилась веревка, а до ближайших скал еще около 5 метров . Пока Сазанов на одной кошке по перилам подходит к страхующему Барулину, пока в темпе наращивается веревка, эти долгие минуты Толя неподвижно висит на жестком зимнем 70-градусном льду на передних зубьях кошек и клюве ледоруба. Наконец, можно двигаться. Мошников закрепляет веревку, принимает Барулина и уже в темноте проходит по скалам еще 30 метров . В это время нижняя двойка, уйдя от перил на 15 метров влево под скалы, срубает с огромного скального выступа сугроб – готовит бивак. Палатку поставить и растянуть толком  не удается, она свисает с камня на 3-и стороны, места мало. В 21 час четверка с трудом заползает в нее, но возня продолжается до полуночи. Около 2-х часов удается подремать, полусидя, полулежа. Томительно тянутся ночные часы, холодно. Калмыков, голова которого в палатке не поместилась и торчит «на улицу», время от времени радует: «Звезды, ребята. Небо чистое».

23.02.84. Подъем в 5.00. В 7.00 начинаем движение по перилам. Действительно пока ясно, но очень холодно. По ощущению – где-то около –30 С. Кончает маршрут (последние 4 веревки)  Калмыков. В 11:00 мы на вершине.

Чатын. 1984 г.

Туман, ветер, идет снежок. Раскапываем сугробы, долго ищем тур, находим в нем записку Бершова и Туркевича, прошедших левый кант северной стены раньше, чем группа Сенчины вышла на маршрут. Потом мы узнаем, что эта команда включилась в спасработы на маршруте Черносливина, не дойдя до верхнего камина.

Нас немножко распирает внутри радостью – все-таки первая зимняя «шестерка» в СССР, да еще на Кавказе, да еще Чатын по Мышляеву – и гордостью за нас самих, за наш «Буревестник», за наш Ленинград. Сегодня День Советской Армии, и мы дружно соглашаемся с предложением Боба посвятить восхождение 40-летию снятия блокады Ленинграда. Одно только огорчает: с нами нет Юры Бейлина, который вложил пропасть сил и заботы в подготовку восхождения на Чатын, но в последний момент в интересах команды, участвовавшей в зимнем Кубке г. Ленинграда, вынужден был перейти во второй состав для его усиления. Они сделали одновременно с нами пик Щуровского по маршруту Хергиани.

В 12:00 радиосвязь. Мы поздравляем наблюдателей с праздником, а они нас с горой. Советуют спускаться аккуратно, не торопиться. А мы и не торопимся, ведь на Ушбинском леднике и ледопаде тропа. Альпинисты чуть ли не всех сообществ Ленинграда побывали этой зимой в Шхельдинском ущелье. В 18:00 мы встречаемся с нашими ребятами и командой СКА на Шхельдинских ночевках».

Вот и все, остается только добавить, что девиз «Высшая категория – зимой!» продолжает звучать. Зимой следующего 1985 года уже 2-е команды Ленинградского «Буревестника» проходят маршруты 6-й категории сложности: сборная – по северной стене пика Свободной Кореи  в Киргизском Алатау (рук. Анатолий Мошников) и команда Электротехнического института – на пик Крумкол в Безенгийском районе Кавказа (рук. Марк Башмаков). Зимние восхождения по маршрутам высших категорий сложности зовут нас!