|
|
Энциклопедия альпиниста
Архив
рассылок сайта Альпинисты Северной
столицы
Выпуск 73. от 18 мая 2004 года
Альпинисты Северной столицы
Альпиниада-300
Служба спасения
911
Они в памяти нашей остались на век
Персоналии
Горный туризм
Новые книги
Вернисаж
Экспедиции
Альпинистский юмор и фольклор
Для спонсоров и рекламодателей
Наши достижения
Наша команда
Альпинисты Северной столицы. Выпуск
73.
Новые публикации
(по состоянию на 18.05.2004г.)
Чуновкин Гурий Александрович (16.08.1934) -
электрофизик ЛЭТИ им. Ульянова (Ленина)
(1959 г.), к.т.н., старший научный сотрудник.
ЦНИИ им. акад. А.Н. Крылова, ведущий
научный сотрудник... Подробнее>>>
ДХАУЛАГИРИ 1996 г. (осень). М. Гаврилов, Д.
Сергеев. Состав экспедиции: тренер Г.Чуновкин;
участники: К.Астанин, М.Гаврилов, Е.Майоров,
Н.Пимкин, Д.Сергеев, А.Шевелев (С-Петербург);
Рута Крипайтите (Литва); В.Иванов, В.Степанов
(Новгород); А.Мошников, А.Шустров Н.Шустров
- гиды ЦЭТ 'Нева'.... Подробнее>>
С РУССКИМИ НА КРЫШЕ МИРА (1969).
Статья из книги Т. Хибелера 'SOS среди скал
и льда'; перевод - Бригитте Скатолини,
редакция - Юрия Устинова.... Подробнее>>>
ВЫСШАЯ КАТЕГОРИЯ ЗИМОЙ. С.Г. Калмыков,
А.И. Мошников. Ленинградскому альпинизму
тесно в жестких рамках календаря сорев-нований
самого разного ранга - от городских до
всесоюзных... Подробнее>>
С РУССКИМИ НА КРЫШЕ МИРА (1969)
Статья из книги Т. Хибелера 'SOS среди скал
и льда';
перевод - Бригитте Скатолини, редакция -
Юрия Устинова.
' :вот этот склон
Немецкий парень брал с тобою,
Он падал вниз и был спасен:'
В.С. Высоцкий
В 1972 году известный альпинист, шеф-редактор
журнала 'Альпинизмус' Тони Хибелер из
Мюнхена (Германия) издал книгу 'SOS
среди скал и льда'.
Тони Хибелер (не путать с Хабелером,
напарником Р. Месснера) побывал на Памире
в 1969 году на международной Альпиниаде в
честь 100-летия В. И. Ленина и вместе с
другом Михаелем Шнайдером, Юрием
Устиновым и Олегом Борисенком прошел юго-восточную
стену пика Ленина с ледника Большая
Саукдара. Официально ФА СССР утвердила
этот маршрут: п. Ленина по ЮВ стене с
ледника Б. Саукдара, ледово-снежный класс,
5б к/тр., первопрохождение: Устинов Ю. (рук.)
+ 3. Этот маршрут по диретиссиме на пик
Ленина до сих пор не повторен. Было только
две попытки. Одна закончилась трагически
- погибло 3 альпиниста:
После того, как я (Тони
Хибелер) получил приглашение на
пик Ленина, я писал
Фердинанду Кропфу: '...в юго-восточной
стене пика Ленина существует
еще возможность прямого
прохождения, интригующая меня
до щекотки... два советских
альпиниста, Михаель Шнайдер и
я - это было бы великолепно, не
правда ли?'. И Москве были готовы
исполнить мое желание.
В огромном холле московской
гостиницы 'Спутник',
шестнадцатиэтажной бетонной глыбы,
в июле 1969 года собирались
альпинисты из 12 стран.
Загорелые обветренные лица, кое-кто
с бородой. Рюкзаки всех красок,
коробки, ящики и чемоданы, ледорубы
и лыжные палки в добавку.
Позднее, вечером, все сидели вместе:
пять болгар, четыре француза, четыре
итальянца (среди них одна
женщина), четыре японца, два
югослава, два монгола, один
парень из Непала (он учился
в Москве), четыре австрийца,
пять поляков, два румына, два
венгра и шесть немцев:
Хельфрид, ***инг, Уве Енсен,
Вольфганг Кирхнер, Ралькер Краузе,
принадлежавшие к основной команде
ГДР, Михаель Шнайдер и я - из
Мюнхена.
Целью всех этих альпинистов
был пик Ленина (7134 м) на Памире,
который впервые был покорен
в 1928 году немцами Ойгеном
Аллвайном, Карлом Вином и
австрийцем Эрвином Шнайдером (рук.).
'Альпиниада'1/ - так назвали хозяева
мероприятия (Всесоюзный Совет
спортивных объединений профсоюзов
СССР) эту встречу альпинистов -
организовалась по поводу 100-летия
со дня рождения В. И. Ленина.
Фердинанд Кропф, уроженец Австрии
и мой хороший друг, который с
30-ых годов живет в Советском
Союзе, мучился в качестве
ответственного организатора. Мастера
спорта Анатолий Овчинников и Петр
Буданов неустанно заботились о
технических вопросах восхождения.
Массовое восхождение, которого мы
боялись, не состоялось. Образовались
маленькие группы людей, которые
особенно близко подружились и
сейчас же распределились по
всему огромному леднику Ленина
и по разным высотным лагерям
двух основных маршрутов
восхождения через вершину
Раздельная и скалы Липкина.
В главном лагере на
прекрасном степном лугу, около
25 км по прямой линии от
вершины пика Ленина, мы
сразу нашли нашего первого 'союзника'
для восточной стены: Юрия
Устинова, 34 года, из
Ленинграда, доктор физических
наук и альпинистский тренер
со знаниями английского и
французского языков, к тому
же любезный человек, блондин
с красивыми голубыми глазами,
приветливый и всегда готов
помочь. С Юрием мы
предпринимали первый разведочный
поход в сторону перевала
Крыленко, который при случае
надо было перейти, чтобы
достичь восточной стены. Морены,
быстрые ледниковые потоки и
снова морены. Естественно, без
тропы, без маркировки. После
10-ти с лишним километров мы
прибыли на высоту в 4300 м и
смогли рассмотреть вблизи эти
1300 м ледового склона
перевала Крыленко. Возникли
сомнения относительно времени,
так как теперь для пика
Ленина в нашем распоряжении
остались только три недели.
И мы еще не акклиматизировались.
Наоборот, последние недели до
отъезда я должен был
напряженно работать.
После утомительных 20 км вечером в
базовом лагере мы были согласны
в том, что мы имели шанс
пройти восточную стену лишь
тогда, если вертолет произведет
транспортировку на восточную
сторону горы.
Ф. Кропф обещал предпринять
надлежащие шаги. Ближайший
вертолет находился во Фрунзе
(столицы Киргизии) и был на
расстоянии в 600 км от нас.
Надежды. Начинаем
акклиматизироваться на обоих
стандартных маршрутах пика
Ленина. Лагерь ?1 на высоте
4200 м на леднике Ленина. Лагерь
?2 (5200 м) на ребре Липкина. Подъем
до приблизительно 6000 м. Четыре
дня акклиматизации - это весьма
скудно, но, по меньшей мере, мы
теперь имели лучшее
представление о горах Памира,
так как с высотных лагерей
имели хороший обзор. Как-то
эти горы вызывают грусть:
скудные степные луга внезапно
исчезают под каменными массами
морен, потом длинные ледники,
которые в нижней части на
большие расстояния покрыты
камнями, наконец, мощные
ледовые склоны, выступы и
гребни, вершины - в большинстве
своем покрытые льдом.
Отсутствуют леса и полосы
кустарника. Даже в широкой
Алайской долине нет лесов. 'Холодное
степное пастбище' действительно
удачное название для этой
горной области.
Наконец, из Фрунзе (современное
название - Бишкек) прибыл вертолет
Аэрофлота, и мы отправились в полёт к
восточной стене, которую мы
все сочли проходимой. Наши надежды
на восточную стену пика Ленина
начали, таким образом,
превращаться в действительность.
Полет в Дараут-Курган, где
вертолет был заправлен, а
дальше мы летели в сторону
перевала Терс-Агар, самого
низкого перевала во всем
Заалайском хребте (3850 м). И потом,
далеко на юге мы увидели
огромный ледовый поток языка
Федченко, со своими 78 км - самый
длинный неполярный ледник
Земли, который был открыт
только в 1928 году2/. На юго-западе,
на расстоянии 25 км, был виден
пик Коммунизма. Это невероятная
глыба из скал и льдов.
Глубоко под нами Алтын-Мазар, тот
оазис в горной глуши,
который мы уже знали из
разведочного полета. Еще
несколько десятков лет тому
назад здесь добывали золото.
Сегодня в некоторых домах живут
ученые, которые обслуживают
метеорологическую станцию. Дальше
мы летели на восток (около 70 км)
над жутким ущельем Саукдары,
таким образом, мы могли видеть
дикий поток желто-коричневых
талых вод. Достаточно было
одного взгляда, чтобы понять,
что в это время года
прохождение через это ущелье
совершенно невозможно. Высоко,
на склонах ущелья, в
незначительном расстоянии от
нашего вертолета снова и снова
мы видели стада горных
козлов в несколько сотен голов.
Или тысяч? Испуганные шумом
машины, животные неслись по
крутым травянистым склонам, по
каменным кулуарам, прыгали
через многометровые ступени в
скалах, все время взглядывая
на чудовище в воздухе. Это
был совершенно нетронутый мир,
первобытный, дикий, почти
наводящий страх.
Ущелье кончалось у языка ледника
Саукдара, в этом месте полностью
покрытого щебнем. Выше и выше
поднимался вертолет - вверх над
разорванным ледником Саукдара, к
подножию восточной стены пика
Ленина. Пилот сделал несколько
кругов в поисках зоны
свободной от трещин. Примерно
в 300-х метрах над
поверхностью ледника он дал
сигнал к сбрасыванию груза.
Быстро открыли люк. Вниз
пошли три маленьких ящика,
которые мы заранее маркировали
старыми советскими флагами. После
того как я правильно оценил
большую высоту сброса, я
серьезно обеспокоился состоянием
нашего груза. Ведь мы думали,
что вертолет может лететь
как угодно низко. Однако
советские машины этого типа
очень тяжеловесны и на
высотах свыше 3000 м не
могут зависать - 'стоя в воздухе'.
(Существуют французские вертолеты,
которые в состоянии приземляться
и стартовать без стартовой дорожки
на высотах до 5500 м).
После сбрасывания груза вертолет
сделал еще два круга с тем,
чтобы мы могли хорошо
запомнить место его приземления.
Потом мы летели обратно на
юг к той точке, где ледник
сворачивает на запад. На
плоском, заросшим травой месте,
приблизительно на 4500 м,
вертолет сел. Мы вышли с
нашими тяжелыми рюкзаками, как
будто начиная простой
альпийский поход. Недалеко
высились пяти- и шеститысячники
в ледяной броне на фоне темно-голубого
памирского неба, в котором плыли
редкие облачка. Короткое прощание
с командой вертолета. Моторы
взвыли и, пробежав немножко, вертолет
начал поднялся, набирая высоту, пошел
на запад по ущелью Саукдары. Несколько
секунд спустя вдали затих
последний его звук. Мы были
одни: Юрий и Олег Борисенок из
Ленинграда, этот великолепный
человек, который лишь за несколько
дней до этого присоединился к нам,
Михаель и я, в совершенной
тишине, прерываемой лишь иногда
треском или громом снежных
или ледовых обвалов.
Первый день. 'Наконец-то начинаем' - сказал
Михаель. Каждый из нас понимал, что
перед нами авантюра. Каждый
должен был нести около двадцати
килограммов: палатки, теплую одежду
и надувные матрацы для
ночевки, альпинистское снаряжение
и питание на пять дней. От
места приземления до подножия
стены было всего 20 км, которые
обычно можно запросто пройти за
один день. Однако мы знали, что
ледник Саукдара далеко не 'обычный'.. К
тому же, от этого первого дня осталась
только вторая половина в нашем
распоряжении. Это были, глядя
назад, самые простые часы всего
восхождения. По восточной боковой
морене ледника Саукдара мы
двигались вперед без
затруднений. По карте мы должны
были преодолеть на протяжении
всех 20-ти километров лишь 600
метров высоты. Однако уже на морене
начались бесконечные подъемы и спуски,
так что после нескольких часов за нами
были значительные перепады высоты.
Самая высокая точка этого дня - 4830 м.
Вечером на 4730 м мы искали удобное
место для ночевки. В маленьком 'кармане'
морены мы обнаружили несколько
совершенно плоских квадратных
метров - идеально!
Мы были заняты очисткой
площадки от последних камней,
когда тишина была прервана
отвратительным треском и ударами.
Приблизительно в 400-х метрах над
нами ледовые массы падали
через каменный кулуар на склон,
у подножия которого мы
обосновались.
- Бежим:! - закричал кто-то из нас в ужасе.
Все уже схватили вещи, рюкзаки и
ледорубы, и бежали. Секунды
спустя наш лагерь был покрыт
большими глыбами льда!
Успокоившись, мы отыскали новое
место. Скоро наши две маленькие
палатки стояли защищенные большими
камнями.
Пасмурное небо, сильный ветер. В 21 час
термометр показывает минус два
градуса. Все же, мы были довольны
собою. Легкий снегопад, мы влезаем
в палатки и пытаемся заснуть.
- Надеюсь, что снег не закроет ящики нашей
заброски с вертолета, - сказал Михаель.
Короткое молчание.
- Пока дует этот проклятый
ветер, мы их увидим и после
снегопада... не так уж легко не
замечать советские флаги, - ответил я с
легкой иронией.
- Будем надеется, - сказал Михаель.
Разговор стал более вялым и мы
начали дремать и заснули.
Время от времени, когда с ледника внизу
слышались разрывы льда, я внезапно
просыпался... Беспокойная ночь.
Второй день. 5 часов 30 минут, мы
высвободились из спальных
мешков. Указатель барометра за
ночь упал на 5 делений - сильная
облачность, шесть градусов минус,
несколько сантиметров свежего снега. Я
чувствовал легкую головную боль - знак
того, что я еще не совсем
акклиматизирован.
В скоре после завтрака мы
познакомились с тяжелым характером
ледника Саукдара. Вечером я
записал в дневнике: 'Такое я
еще не видел:!'. Ледник? Более
точно было бы - ледовый хаос
Саукдары. Слово 'Саукдара' стало
для меня воплощением опасности
и утомления. Ледник Саукдара не
имеет обыкновенных трещин, какие
я знаю по альпийским или
кавказским ледникам. Он обладает
настоящими ледовыми ущельями,
от сорока до пятидесяти
метров в ширину и глубину,
которые разделяют весь ледовый
поток и, таким образом, их
нельзя обойти.
Когда мы подошли к краю первого
обрыва, каждый из нас
произнес какой-то звук крайнего
разочарования - просто не верилось.
- Ну, ладно, бог с ним. - сказал я,
смирившись. - И это мы преодолеем, к
счастью потом все ровно'.
Сложное лазание вниз в
ледовое 'ущелье'. Поиски лучшего
варианта для подъема, сложное
лазание наверх. Ледник ровен - на
сто пятьдесят, двести метров.
Следующая гигантская трещина. Нам не
верилось, и мы были крайне
удручены. Только ругательства русских,
которые мы не понимали, и
баварские, которые нельзя написать
- служили своего рода выпускным
клапаном нашего разочарования. И все
это помимо изнурительно тяжелых
рюкзаков. Сложный спуск, сложный
подъем.
Время летело с наводящей страх
быстротой. После полудня нас
провожал легкий снегопад. Наконец,
второе ледовое 'ущелье' было
позади. Снова на поверхность
ледника мы почти не смели смотреть
в гору. Да, да, мы видели: далеко
вперед больше нет трещин, нет
препятствий.
- Вот счастье, - сказал Михаель.
- С меня достаточно, - ответил я.
Новые надежды и мы шли до следующего 'ущелья',
на дно которого мы смотрели через
двести метров. Теперь мы
наконец-то поняли: ледник Саукдара
- это ряд ледовых 'ущелий',
разделенных короткими плоскими
участками. После каждого 'ущелья'
мы еще надеялись, когда в
сторону горы увидим
непрерывную равнину, но уже
несколькими минутами позже мы снова
стояли на краю очередного 'ущелья'. Ледник
мучений:!
Морально и физически измученные мы
начали устраивать второй
лагерь в 18 часов на ровном участке.
Высота около 5000 метров. Продолжается
легкий снегопад. Мы расставляем
палатки так, что оба входа
находятся на незначительном
расстоянии друг перед другом.
Таким образом, мы можем без
трудностей обмениваться с
русскими друзьями продуктами и
другими вещами. Но, после
мучительного дня последовала
мучительная ночь. Несмотря на
усталость, я не уснул, думал
только, мучаясь с
фантастическими представлениями о
том, что я умираю в
закрытой палатке от нехватки
кислорода.
Третий день. Безоблачное небо,
минус 10 градусов, быстро
глотаем чашку чая и немного
печенья и путь. Вскоре после
бивуака встречаем огромный разрыв
в леднике, преодоление которого
стоит нам нескольких часов.
Сложнейшее лазание по льду
среди ледовых башен, готовых
рухнуть в любой момент. На
последних метрах отломался упор
подо мной и я упал под навес,
стукнулся левым коленом о стенку.
Режущая боль. 'Это колено', думал я
сначала, но потом понял, что только
ушибся. Сломанная нога здесь, это
верная смерть - пришло мне в
голову.
Трудно верить, но это было
последнее 'ущелье'. Мы находились
в широком районе питания
ледника Саукдара. Я похромал дальше.
Жалкий вид.
Немного спустя нас 'заливало'
солнце. Жара, гнетущая жара, от
которой нам всем стало очень
тяжело. Мерцающий воздух, печка
в одинокой ледовой глуши.
Через каждые 15 минут мы
сбрасывали с плеч рюкзаки, чтобы
отдохнуть несколько минут. За
жарой последовали снег и туман.
Скоро после полудня мы с
Олегом расставили палатки, в то
время как Юрий и Михаель
отправились на поиски сброшенного груза.
Пока мы ни разу не видели стену.
Казалось, что туман скрывает тайну. К
вечеру снегопад превратился в
снежную бурю. Наконец, Юрий и
Михаель появились, как призраки, у
палаток. Вещи они нашли, все
было в полной сохранности.
Одной заботой стало меньше.
Ледник Саукдара нас всех сильно
утомил, мы были опустошены и
нуждались в отдыхе, настоящем
питании и, прежде всего, в
больших количествах жидкости.
За последние три дня каждый получил не
больше, чем по пол-литра, т.е. шестую часть
(десятую - прим. ред.) необходимого.
Понадобился настоящий день
отдыха.
Четвертый день. Мы думали - отдых!
Несмотря на то, что погода слегка
улучшилась, мы все еще не
увидели стену. Зато снова
почувствовали, что такое жара -
ужасная жара, которая проникала
через слабый туман, и от которой мы
не знали куда спрятаться. В
палатках стало невыносимо жарко.
На лыжные палки мы натянули
бивуачный мешок и таким
образом создали скромный кусочек
тени.
Юрий и Олег начали готовить.
Приготовление пищи давно стало
настоящей проблемой. Наша
бензиновая, очень маленькая горелка
работает с бензином высокой
чистоты очень эффективно, но такого
бензина нам не удалось найти ни в Оше,
ни в Москве. А от употребления
обыкновенного бензина она была
вся загрязнена сажей и
давала лишь желтое, холодное пламя.
Следовательно, Михаель и я
зависели от горелки наших
товарищей, рассчитанной на
обыкновенный бензин. Кроме этого мы
совершенно не привыкли к тем
продуктам, как, например курица
с костями (и нередко мы
даже обнаруживали перья) или
говяжий язык в банках. И это
на фоне, когда на такой высоте и без
того нет аппетита! Вкусные и
легкопереваривающиеся продукты для
высотных восхождений, которыми мы
питались в Альпах, мы не
могли привезти с родины. Иными словами:
в области питания все
преимущества были на русской
стороне. Они были в состоянии
с удовольствием съесть даже
на этой высоте самую простую
жирную колбасу, до которой
мы и в долине не дотронулись
бы. Мы, избалованные благосостоянием, не
могли состязаться с ними. И все же! Один
час от нас до горы, а путь в дальнейшую
жизнь лег через нее!
После обеда мы упаковали
рюкзаки для стены. Набрался 'нормальный'
вес по 20 кг. Вечером мы легли
очень поздно из-за жары, которая
мучила нас до захода солнца.
Пятый день. В четыре утра часа
мы были уже ногах. Отличная
погода, 21 градус ниже нуля,
хрустящий снег. Скромный завтрак.
Одни лишь палатки нужно было
еще упаковать - тогда и случилось. 'Ребята,
смотрите!' крикнул я в изумлении
и указал вверх на стену,
вершинная часть которой в
этот момент загорелась в
первых лучах солнца. Немного ниже
вершины (потом мы это смогли увидеть)
двадцатисантиметровый слой
спрессованного свежего снега оторвался
на всю двухкилометровую ширину стены. Как
театральный занавес исполинских
размеров снежный покров ринулся вниз,
за доли секунды он превратился
в огромное облако, которое все
росло и росло, затемняя все, достигло
подножия стены, поднялось как
огромный гриб, надвинулось на нас с
ужасающей быстротой. Конец
света:! Без слов мы бросились в
снег, лицом вниз, опираясь
головой на скрещенные руки.
Утро превратилось в ночь,
снежная пыль ураганом неслась над
нами, дышать стало невозможно...
Несколько секунд спустя (они
мне казались вечностью) затихло,
стало светлее. Снежное облако
неслось по леднику Саукдара
вниз. Мы встали на ноги, и
еще скованные испугом, смотрели
вверх по стене, которая
красивее чем когда-либо
засветилась утренней зарей, как
будто все происшедшее было
только видением.
Наш маршрут ? 6. ?1 - маршрут
первовосходителей 1928 г.
- Сегодня - нет! - сказал я сразу и
стряхнул с себя снежную пыль.
Мы были все согласны, что такой
гигантский обвал, какой мы
видели впервые, может повлечь
за собой опасные 'запоздалые
обвалы', особенно когда много
солнца. А если бы мы были уже на стене? В
подобных ситуациях таких мыслей не надо
иметь!
Вынули снова все из рюкзаков и
приготовились ждать еще сутки. Однако
мы хотели и немножко
двигаться. Сначала Олег крупными
русскими буквами вытоптал
слово 'завтра' на снегу - в
качестве информации для
вертолета, который сегодня должен
был прилететь и смотреть за нами. (Он
так никогда и не прилетал). Юрий и
Олег пошли на север в
сторону перевала Крыленко,
Михаель и я - к подножию
стены. Жара сильно
воздействовала и выжигала нас.
После обеда с товарищами мы
вернулись в лагерь. И в
этот день мы могли залезть в
палатки только после захода солнца.
Нам хотелось наконец-то на
стену, на ней весь день было
все спокойно, других обвалов
после гигантской лавины не
было.
К сожалению размеры рассылки не
позволяют опубликовать статью полностью,
но это легко поправимо. Полная версия
находится здесь.
|
