|
|
Энциклопедия альпиниста
Альпинисты
Северной столицы. Выпуск 199.
Анонсы новых публикаций
(по состоянию на 12.08.2006г.)
Головин Александр Викторович (31.08.1950) -
физик, закончил ЛГУ (1973)...
Карасев Александр Васильевич (09.06.37) -
родился в Ленинграде...
ТРАУБЕ ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ (1901-1943).
Часов Эдуард Изральевич (1932-1998) - инженер-гидротехник
ЗЕМЛЯ САННИКОВА. Наталия Дадали, филолог,
КМС ТРИ КАРТИНКИ ИЗ ОДНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ.
Вадим Аранович
ТРЕЩИНА. Александр Головин ЕЩЕ О СЕМЕЙНЫХ
ПАРАХ. Александр Карасев
ТРИ КАРТИНКИ ИЗ ОДНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
Вадим Аранович,
инженер, КМС СССР
В 1973 г. альпсекция Горного института
решила провести сбор для старших
разрядников в районе Матчи на Памиро-Алае.
Состав сбора с частью снаряжения и
продуктов выехал поездом через Москву в
Фергану, а основную часть грузов
отправили багажом. По прибытии решили
сразу переправить людей и все, что было с
собой в промежуточный лагерь у кишлака
Ворух, до которого можно было добраться
автотранспортом, и там ждать прибытие
багажа. Дальше Воруха транспортным
средством были уже ишаки. Предполагалось
(со слов железнодорожников), что багаж
прибудет через 1-2 дня после нас.
Место для промежуточного лагеря выбрали
чуть выше кишлака, поблизости от
абрикосового сада, который тянулся на 2 км.
Колхозники нам сказали, что есть абрикосы
можно. Нельзя только собирать их в
корыстных целях. Естественно, весь состав
сбора, как стая обезьян, развесился на
деревьях. Абрикосы были разные. На одном
дереве желтые, на другом - почти белые,
розовые, красные: Все хотелось
попробывать, и пробовали, пока могли. А
потом садились перед каким-нибудь камнем
и другим камнем разбивали абрикосовые
косточки. Это было один день, потом второй:
Но на и пятый день багажа не было. Не было
его и на шестой, и на седьмой день. Забегая
вперед, скажу, что он прибыл на девятый
день и то только потому, что друзья
москвичи по нашей телеграфной просьбе
сами нашли его в Москве и отправили в
Фергану. Так вот и запечатлелась
повторявшаяся изо дня в день картинка:
полтора десятка человек - мужчины и
женщины - сидят каждый перед своим камнем
и стучат по нему другим камнем, зажатым в
руках.
Кроме абрикосовых косточек были и другие
занятия, например, баня, которую нам очень
захотелось сделать через несколько дней
ожидания. Ее сделали в палатке - 'Памирке' (без
дна) на поляне у берега реки. В палатке
сделали очаг, навалив камней. А внутри
этой груды поставили примус. Не прошло и
часа как камни нагрелись, и температура в
палатке стала вполне банная. Двое наших
парней уселись внутри - около каменки и
блаженно грелись, собираясь мыться.
Остальные ждали своей очереди,
поглядывая на палатку: мол, скоро ли они
там?!
И все действительно произошло очень
скоро. Над тем местом, где стояла палатка,
вдруг возник огненный шар. Возник и тут же
исчез - все произошло в течении 3-х - 4-х
секунд. Когда огненный шар исчез, на
поляне, среди зеленой травы, стояла груда
камней, а около нее сидели два совершенно
голых мужика, которые не успев даже
изменить позы (причем они, как не странно
не получили ожогов), с удивлением
смотрели на открывшийся вокруг них
простор поляны. Вот такая картина
осталась в памяти от бани.
И была еще картинка на той же самой поляне.
Через речку там был узенький мостик, а на
другом берегу паслись яки. Однажды яки
решили перейти на нашу сторону. Впереди
шел могучий (очень фотогеничный) бык а за
ним - остальные. Увидев яков, так удачно
собравшихся вместе, Изя Литвак схватил
свой фотоаппарат, с большим торчащим
вперед фотообъективом, и, держа его перед
собой бросился к мостику. Первый бык уже
перешел на наш берег. Увидев бегущего на
него человека с каким-то непонятным
оружием в руках, бык повернулся и кинулся
назад к мостику с которого уже сходил
второй як; тот не успел никуда отступить,
и вожак, несшийся в ужасе, ничего не видя,
пропорол его рогами, а сам, не
останавливаясь проскочил на другой берег.
На нашем берегу остался лежать як с
пропоротым окровавленным боком, а
невдалеке от него, в глубоком обмороке,
лежал Изя Литвак, который, как выяснилось,
имел свойство терять сознание при виде
крови (хотя и был мастером спорта по
альпинизму).
ЕЩЕ О СЕМЕЙНЫХ ПАРАХ
Александр Карасев,
инженер-корабел,
к.т.н., доцент, МС СССР
Среди альпинистов Ленинграда много
семейных пар, причем многие из них - это
пары известных спортсменов. Вот
некоторые из них, которых я лично знал,
вместе ходил или был на совместных
альпинистских, и не только, мероприятиях:
Аграновские, Новгородцева и Дьяченко,
Павлова и Саввон, Маркова и Кузьмин,
Пахомова и Гурьян, Зубаковы, Клецко Костя
и Берта, Посессор Леонид и Венера,
Самодурова и Варжапетян, Федотовы,
Жирновы, Васильевы, Тихвинские, Коноплевы,
Хейсины, Солонниковы. Менее известные
спортсмены, но близкие мне люди: Поляковы
и Поповы (Зенит), Рыскины, Поляковы (Труд),
Миньковы, Юшины, Шимелисы: В этой связи я
вспоминаю бывших ленинградок, с которыми
ходил в одной связке, образовавшие в
последствии известные иногородние (а
теперь и зарубежные) пары: Трубникова (О.
Дончак) и Бершова (Т. Бородич). Наконец не
могу не вспомнить трагическую гибель
Арсентьева (Мафия) с женой на Эвересте.
Если серьезно - этот феномен в альпинизме
достоин книги рекордов Гиннеса. И это не
случайно. Вспомним наши профсоюзы.
Термины то какие: лагерь, сборы, смена (21
дн.- это не в Париж на 4 дн.), сезон (5х21дн.),
отбой, участник, разбор, связка, двойка,
ночевка, уполномоченный, выпускающий,
наблюдатели!?! А снаряжение, модели:! Шторм-костюм
зеленый: какой дизайн, какая коррекция
фигуры, модельные трикони - все на подиум (построение),
а косметика, которой мы были достойны,
окончательно формировала наш имидж после
снежных занятий. Особо надо отметить
палатку Здарского, двух и четырех
спальные пуховые мешки. Система
формирования групп для восхождений была
не случайной и закреплена в 'руководящих
материалах': 2+2 или 3+1. Вспоминаю в этой
связи некоторых руководителей: С.М. Керш,
С.К. Калинкин:, какие люди!!! Все это вместе
помогало создавать крепкие семьи и
решать демографическую проблему
Ленинграда. Вот каким спортом надо
заниматься президентам, а то охота, баня,
теннис, а теперь дзю-до. Что может из этого
родится?
Семейные пары - это цвет и фундамент
ленинградского альпинизма и о каждой из
них можно много рассказать, но мне
хочется рассказать об истории,
свидетелем которой я был.
Сборы 'Труда' в Аламедине (Тянь-Шань) в
середине шестидесятых годов.
Руководитель сборов Митя Хейсин (читайте:
СЧАСТЛИВЧИК МИТЯ ХЕЙСИН), участница, так
скажем, ему не безразличная, Раиса
Козлова, тренеры, участники и участницы,
жены. До чего все были молодые, страшно
вспомнить. Начали ходить. Я руковожу
первовосхождением на мифический пик
Пастухова. До сих пор не понимаю, где он
находился, но помню длиннющий снежно-скальный
гребень с пупырями ('жандармами') средней
трудности, которому не видно конца. Я
закрываю мастера (в те годы была такая
норма '5а' первопроход), иду первым и
настроен серьезно. В группе Митя Хейсин и
еще несколько человек, которым маршрут
неинтересен, объективно они правы. Через
ледник по параллельному гребню, который
значительно ниже нас, на другую вершину (что-то
вроде 3Б) в прямой видимости от нас идет
группа сбора под руководством Олега
Добрицкого. Мы давно вместе ходим - это
очень хороший альпинист и уравновешенный
человек. Там в группе Раиса. Как только
окончательно рассвело, Митя
останавливается, как бы по 'делу' и мы все
естественно. Однако вместо 'дела', он
достает 12-ти кратный бинокль и со словами
' надо проверить, как там у них
организуется страховка' наводит его на
связку Добрицкий - Раиса. Продолжаем
движение. Буквально через полчаса Мите
вдруг стало жарко и надо снять пуховку.
Снова в руках бинокль и он со словами 'не
запоролись ли они' елозит линзами по
противоположному склону. Я переминаюсь с
ноги на ногу, тяну веревку (мы в связке),
снова пошли. Проходит буквально еще
полчаса, Мите надо посмотреть состояние
маршрута; снова бинокль и фигура полная
внимания. Продолжаем движение. Все
тихонько хихикают (начальник все-таки).
Надо сказать, что движение группы видно и
без бинокля, поэтому, как только фигуры
Добрицкого и Раечки исчезают по другую
сторону противоположного гребня, кто-то
произносит: 'чего они там застряли так
надолго - там большая полка, ровная, с
песочком, по описанию,: а другая-то связка
вон на две веревки ниже толчется по нашу
сторону, интересно'. Митя сразу
останавливается! Кошки развязались! Идет
анализ противоположного рельефа и вслух:
'у нас в маршрутном я записал
взаимодействие и наблюдение, так что там
они там застряли'. Я уже начинаю
нервничать, так как двигаемся очень
медленно, но приходится терпеть. День
кончается, конца нашего гребня не видно и
я уже смирился. Наконец противоположная
группа начинает спуск. Митя оживляется и
говорит: 'ну на 5А мы уже находили, 'ущельская'
маршрут утвердит, а в Москве этого района
не знают. Да им все равно, а у тебя большое
превышение'. На очередном пупыре я пишу
записку и мы начинаем спуск прямо на
ледник, по которому вот-вот пойдет группа
Добрицкого.
На следующий день после завтрака все
собрались на разбор восхождений. Сидим на
полянке, кругом травка, кустики, солнышко
- благодать в общем. Добрицкий монотонно
рассказывает про восхождение, тренеры
вяло реагирует. Наконец, раздел 'характеристика
участников', который всегда вызывает
несколько повышенный интерес с точки
зрения дальнейших планов восхождений да
и вообще. Доходит очередь до Раисы.
Обычное: физически и технически
подготовлена хорошо, страхуется надежно,
ориентируется на маршруте, активна на
бивуаке: Далее я цитирую по памяти.
Добрицкий: ':не всякая, мало какая женщина
может меня удовлетворить, но Козлова
полностью:'. Добрицкий закрывает рот и
осмысливает сказанное, Раиса в
недоумении раскрывает рот, Митя гробовым
голосом произносит: 'ЧТО:?!'. Все
присутствующие в смеховых коликах
валяются по поляне, повторяя: 'Не всякая,
нет, не всякая, женщина меня может
удовлетворить'.
Раиса и Митя после этого вскоре
поженились, жили долго и счастливо,
внучка уже растет.
ТРЕЩИНА
Александр Головин,
физик, к.физ-мат.н., КМС,
'Снежный барс'
Летом 1990 года Игорь Степанов, Виталий
Ямаев и я отправились поработать
инструкторами в международном
альпинистском лагере на леднике Южный
Иныльчек. Здесь в пределах досягаемости
находятся две очень красивые и высокие
горы: пик Хан-Тенгри и пик Победы. В 1984
году мы уже были в этом районе в составе
сборной ленинградского университета и
для того чтобы получить звания 'снежных
барсов' мы сходили на последний и самый
сложный семитысячник: пик Победы. В этом
же году мне хотелось поработать с
иностранными альпинистами и, по
возможности, сходить на Хан-Тенгри.
Подробнее
>>>
ЗЕМЛЯ САННИКОВА
Наталия Дадали,
филолог, КМС'/
Когда доводится бывать в Выборге, подхожу
к Часовой башне, что недалеко от порта и
смотрю с грустью, как поблескивает на
солнце титановый крюк Володи Балыбердина,
забитый им в том далеком июне 1972 года,
когда все мы были молоды, и Володя был
улыбающимся, энергичным
второразрядником, всегда готовым залезть
на любую стену.
Все случилось неожиданно. В тот солнечный
день мы тренировались на Выборгских
скалах на берегу залива. До отъезда в горы
оставалось чуть больше месяца, и никто не
ожидал, 'Колокольню'. Место выбрано -
Часовая башня в Выборге. Съемки займут 3-4
дня. И хотя режим тренировок был у нас
очень напряженным: все мы работали,
только выходные были в нашем
распоряжении, мы согласились. И никогда
не пожалели об этом. Более смешной и
веселой эпопеи в жизни у каждого из нас,
наверное, никогда не случалось. До сих пор
уверена - не киношники нам, а, скорее, мы им
должны были бы платить за каждый
съемочный день по 25 рублей каждому - тогда
вполне приличные деньги. Нас было семеро:
Павел Рапопорт1/, Леонид Трощиненко, Юрий
Горенчук (читайте: ОДНА, НО ПЛАМЕННАЯ
СТРАСТЬ), Владимир Мясников2/, Владимир
Балыбердин, Часов Эдуард и Часова Наталия.
Съемки заняли 8 дней - конец мая и почти
все выходные июня.
Подробнее
>>>
|
